***
Чеканя поступью тяжелой,
Устало брел во тьме ночной
С улыбкой будто одичалой
Тернистой сумрачной тропой
Неспешно путник пробирался
Дорогой мертвых городов
И взглядом пристальным касался
Дряхлеющих пустых домов.
Глаза из вороненой стали
Мерцают бледным серебром,
Сокрыты мысли и печали,
Прикрыты темным полотном.
Под капюшоном цвета ночи,
Что освещается грозой,
Чело обвито волосами
Как будто пепельной лозой.
Пытаясь взглядом резать сумрак
Упорно поиски продлить,
Обшарить каждый закоулок,
На что он свет хотел пролить?
На что ответ он гневно ищет,
Какую тайну тормошит?
Вдруг впереди фигуру видит
Во тьме мерцающий софит.
Среди руин в пыли дорожной
Стоит безликий силуэт
Девицы полуобнажённой
И лунный излучает свет.
Он к ней идет, Но ни на йоту
Не сдвинулись его ступни.
Казалось вот, еще минуту,
Но вместо девушки огни.
Она исчезла, испарилась,
Он огляделся, вдалеке
У арки, там, где терна вилась
Безликая с шестом в руке,
Стоит, теперь слегка сутулясь,
Перстом, указывая путь
На крипты дверь, та отворилась,
И начал хладный ветер дуть.
За дверью тьма густым потоком
касаясь будто бы зарниц,
вела сама к своим истокам,
приказывала падать ниц.
Он чувствовал её дыханье,
Безжизненной сырой земли,
Но устремлял свое вниманье
И ноги медленно брели,
По коридорам лабиринтам,
Всё глубже, ниже, холодней,
К древним векам, давно забытым,
Скрывавшим тысячи теней.
Стен сводчатых касался еле,
Покрытых хладною росой,
А голоса чуть слышно пели,
Поодаль, слева за спиной.
Темно и тихо, как в могиле,
Со звоном капля бьет бетон,
И подчиняясь грозной силе
Ей эхом вторит баритон
Шагов скитальца одиноких…
Мертвый Бог
Безмолвный крик,
Шагая в пропасть,
Раздался эхом изнутри.
Твой славный лик,
С червями полость
Дрожа, руками разорви.
Сколи все зубы
В злой улыбке
Ломай суставы
Связки рви,
Пусть вены-трубы
С грязью липкой
Шурша заполнят муравьи.
Блуждай наощупь
Стен касайся,
Скреби ногтями потолок.
Рыдай, ты слеп,
И разрывайся
Безумным смехом
Мертвый Бог.
Твои адепты
Жгут друг друга,
Костры пылают до небес
Раскрыты рты,
Кричат с испуга,
И вешаться шагают в лес.
Сознанье тлеет,
Как окурок,
Забытый в яме выгребной,
Его заменит
Звонкий кубок,
Залитый до краев виной.
Младенцы пьют грудные соки
Впиваясь в трупы матерей,
Отцы их греются в пороке,
В глаза вбивая горсть гвоздей.
Костями украшают своды,
К Тебе взывающих дворцов,
И вырастают хороводы,
Твоих влюбленных в смерть рабов.
