Рассказ «Баня»
Она была уже немолода, но всё так же хороша собой. Да, возможно, не раз и обжигалась, но тем не менее сохраняла природный оптимизм, и, как и многие, верила в чудеса. Ведь жизнь удивительна и прекрасна. Не так ли? И люди об этом говорят, не только она думала так.
Баня эта стояла у дороги, за тонким из рифлёного металла забором, рядом с несущимися туда-сюда со звоном легковыми и грузовыми машинами, автобусами, тяжёлыми многоколёсными трейлерами и шумными тракторами. Городок, хоть и не Москва, ближайшее Подмосковье. Народу полно, соответственно, и автотранспорта тоже.
Прямо напротив располагался детский сад, оглашающий окрестности тонкими голосами воспитанников, не умолкающих пять дней в неделю, примерно с семи до семи. Чуть правее начиналась территория школы нового образца, куда стекались со всех сторон ученики. Не всегда примерные, но всё же молодцы.
Эти образовательные объекты построены были недавно, как и весь окружающий баньку район семнадцатиэтажных, под красный кирпич отделанных, как близнецы похожих, домов. Комплекс назывался «Столичный», что само по себе прибавляло ему некоторой солидности, и жить там было вполне престижно. И обитатели высотных домов поглядывали с любопытством вниз, на частный сектор: и Баньку эту и всех её гостей, без всякой дополнительной оптики, представьте, отлично видели.
Перед Баней мангал стоял и стол большой для пиршеств. Поленница дров, в несколько метров в длину и высоту, аккуратно уложенных под навесом, тоже имелась. Шашлыки там жарили часто, и мясной аромат от них разносился повсюду. И если жители семнадцатиэтажек почувствовать этого не могли, а лишь отдыхающих лицезрели, то для местных и пришлых псов это было испытание ещё то. Попробуйте только понюхать, и больше ничего.
Особенно доставалось огромному чернущему мохнату, что жил за забором в соседской конуре. Он бегал по участку, как оголтелый, поддушиваемый цепочкой своей, грубо сдерживающей его страстные порывы, кидался на забор, но тщетно. Поскуливая, голодный, он всякий раз возвращался, забирался в конуру и жалобно, чтобы все слышали, подвывал. Но никто, никтошеньки не обращал на эти перформансы никакого внимания. А пёс невыносимо страдал.
Тем временем за соседским забором гремела музыка, бывали и танцы. Всё от гостей зависело, от их, так сказать, культурной, или не очень, программы. Иногда жители тех многоэтажек, великанами стоящих прямо через дорогу, наблюдали картины интересные весьма. Люди перед Банькой застолье устраивали, отдыхали в меру своих сил и возможностей; потом парились, чуть не до упаду, хлестая друг друга берёзовыми и дубовыми вениками и раздетыми выбегали на крыльцо, а кто-то и дальше, на воздух, к дороге, подышать.
