1896 год
Одним летним вечером Лермонт отдыхал в саду. Мужчина был небогатым дворянином, который вместе со своей семьёй переехал в одинокий дворец, находившийся глубоко в лесу. В этот чудный день он сидел на скамье и наблюдал за тем, как его дочери играют у фонтана. Несколько слуг убирали инвентарь в маленькие оранжереи, расположенные по бокам каменистой тропы. Рядом с Лермонтом присела высокая женщина, которая носила своё любимое синее платье. Это была его жена, Антонина, которая жить ни минуты не могла без своих родных. Супруги смотрели на детей и радовались, но время утех подходило к концу. Лермонт распустил слуг, и вскоре все вошли в большой трехэтажный дворец.
К ужину все четверо членов семьи сидели за длинным столом. Шестнадцатилетняя Александра ела неохотно и часто посматривала на родителей, которые в ответ улыбались, стараясь подбодрить дочь. Младшая же, Ольга, которой было всего лишь десять, после активной прогулки ела с удовольствием. Отец семейства посреди застолья неожиданно поинтересовался у Александры насчет ее успехов в французском. Девушка боялась, что её спросят об этом, и всё же решила сказала так, как есть:
– Я не могла изучать французский, отец. На время твоего отъезда, я занималась игрой на фортепьяно.
Лермонт нервно вздохнул и положил вилку на стол. Взяв бокал вина, он посмотрел на дочь и спокойно сказал:
– Александра… У нас скоро званный бал в Петербурге, а из французского ты можешь сказать только: «je ne veux pas apprendre le français» (я не хочу изучать французский).
– Я хочу, но мне больше всего по душе музыка. У меня не получается успевать и то, и другое…
– Я уверен в том, что ты играешь намного лучше, чем говоришь. Тебе необходимо найти баланс, дорогая. Если ты найдёшь баланс, то будешь везде преуспевать…
Александре стало не по себе от нотаций отца, и она встала, сердито высказавшись о нем: «Это не твои книжки писать да к Ярославу Леонтьевичу ездить…». Лермонт хотел было остановить дочь, но, посмотрев на недовольный взгляд своей супруги, он не произнёс ни слова. Успокоившись, он всё-таки выпил бокал вина, который уже долго тряс в руке.
Антонина пошла укладывать Ольгу в постель, а Лермонт искал Александру, которая, как оказалось, сидела за роялем, в зале для представлений. Она грустила, смотря на горящую свечу, стоявшую на крышке инструмента. Девушка протирала клавиши. Как только к ней отец подошёл, она посмотрела на него и мрачным голосом сказала, что завтра же начнет учить французский и извинилась за испорченный ужин. Единственное, что заботило Лермонта, – эмоциональное состояние его дочери. Он спокойным тоном ответил ей:
