Моя невеста умерла. Не бросила меня, не ушла к другому (это я еще мог бы как-то принять), а просто умерла. Случилось это в один из летних дней. Мы сдали экзамены, закрыли хвосты и готовы были наслаждаться каникулами.
Света всегда вставала рано. Постоянно повторяла эту поговорку про бога, который дает тем, кто просыпается спозаранку. И в утро того злополучного дня она не изменила своей привычке. Не знаю, стоит ли говорить про бога, все-таки вопросы веры вещь индивидуальная и очень личная, но одно могу сказать: в тот день бог поступил со Светой нехорошо. Прямо сказать, плохо поступил с ней бог, если он вообще существует.
Проснувшись, Света набрала мой номер и защебетала:
– Вставай, соня, солнце уже высоко! Пора покорять этот мир!
Я, в отличие от Светы, жаворонком никогда не был и потому ответил ей голосом человека, который едва продрал глаза:
– Доброе утро, Светик!
– У нас сегодня всё по плану? – осведомилась она бодрым голоском, от которого у меня зазвенело в ушах.
– Конечно, милая! Дай мне пятнадцать минут.
– Я выхожу и буду идти очень медленно, – снисходительным тоном сказала Света. – Когда я подойду к твоему корпусу, то надеюсь увидеть тебя внизу.
– Договорились! – ответил я, спрыгивая с кровати.
Жили мы в студенческом городке. Корпус женского общежития стоял напротив мужского. Нужно было перейти дорогу, пройти через небольшой скверик с лавочками и ты уже на месте. Я стремглав побежал в ванную, взывая к силам, хранящим студенческие общаги о том, чтобы там не было очереди. Не хотелось заставлять Свету ждать в такое замечательное утро. Покончив с чисткой зубов и водными процедурами, я снова понесся к себе. Схватив джинсы со стула, я стал натягивать их и одновременно пытался допрыгать до окна, чтобы посмотреть, куда уже успела дойти моя Света.
Окно комнатушки, которую я делил с двумя товарищами по учебе, выходило прямо на корпус женского общежития. Из него можно было увидеть вход в здание, кусты сирени, растущие вдоль дорожки, девичьи окна, из которых, бывало, доносилась громкая музыка, и пешеходный переход, ярким пятном красующийся на дороге.
В тот самый момент, когда я скакал по комнате на одной ноге, рискуя свалиться и разбить нос, Света подходила к злополучному переходу. На ней был белый сарафан из легкой ткани, которая при каждом дуновении ветерка струилась по её телу, повторяя все его округлости и изгибы, точно стекающая вода. На макушке – неизменные розовые наушники с кошачьими ушками, которые делали её и без того милое лицо еще милее и очаровательнее. Она остановилась, огляделась по сторонам и шагнула на дорогу.
