У меня всегда было туго с цифрами. И в школе, и в технаре все эти задачи, формулы, правила вызывали чуть ли не оторопь. Одна психологичка объяснила, что это связано с обязанностями моих мозгов, получалось, что математика мне противопоказана самой природой. Но все же одно цифру я понимал очень хорошо. Это ноль. Ноль денег, ноль смысла и ноль перспективы. Думаю, с философской точки зрения один наркоман или сотня – всегда ноль. И дело даже не в умножении. Человек плотно севший на иглу, всегда имеет за душой голый ноль. Иначе и быть не может. Никаких там единичек и половинок. Только чистый всепожирающий ноль, черный как отверстие старой прокопчённой иглы. Вся эта философия приходит на ум баянщикам не сразу. А только со стажем, да и то не всем. А вначале эта дорога к вратам рая выстлана цветами. Но время проходит, дорожки становятся все длиннее, а мысли все чернее. И тут уж хоть на стену лезь. Хотя я лично никогда не о чем не жалел. «Он пошел не той дорогой» или «он свернул не в том месте», – не про меня. Моя дорога всегда была прямая и бесхитростная как горячая струна заряженного баяна. Вот я родился. Вот мама, вот -папа. Наверно, они были удивлены, моему появлению на свет. Не скажу, что родители не любили меня. Просто я не замечал этого. Но они старались, делали все как велит им родительский долг. Надо одевать – одевали, надо кормить – кормили. Даже в лагерь на лето отправляли, здоровье поправлять. Может и мало этого для человека, я не знаю. Хотя многим и этого достаточно. А чем я лучше других?!
В технаре, когда мне стукнуло восемнадцать, родители, безотлагательно, объявили меня взрослым. И я был волен поступать, как мне хотелось. Так мне сказали родители. Хотя мне тогда показалось, что это было больше в их интересах, чем в моих. В многолетней истории с родительским долгом была наконец поставлена долгожданная точка. Не уверен, что я тогда сильно обрадовался этой свободе. Зависимость от родителей меня вполне устраивала. А их видимо тяготила. В любом случае в свободном одиночном плавании я был недолго. Совсем скоро под своё крыло меня взял мажорик Макс, которого не без шума выпнули с универа, несмотря на все старания влиятельных родителей. Не знаю, что он во мне нашел. Но мы быстро сошлись, и я стал его верным оруженосцем и партнером во всех его делишках. И с герой меня он познакомил. Резво потроша родительских карман, Макс щедро делился со мной дозой. Сели мы на иглу прочно и бесповоротно.
