Снежана
На безоблачном небе светила полная луна. Её перламутровый круг дарил мне капельку утешения этой странной ночью. Я шла на её серебристый свет, стараясь не обращать внимания на высокие сугробы, за которыми чудились шепотки, и на странные тени, танцующие на усыпанной искристым снегом дорожке. Их совершенно точно никто не мог отбрасывать, но я утешала себя:
– Мне мерещится. Никакой магии нет, это всё выдумки!
И зачем ушла с опушки? Там был навес и костёр, но я надеялась найти дорогу, по которой брат привёз меня сюда. Увы, всего несколько шагов, и я заблудилась в этом странном месте. Парк казался заколдованным, иначе куда делся посыпанный солью асфальт? У меня мурашки побежали по спине! Потом перед внутренним взором появилось бледное лицо брата.
– Прости! – повторял он снова и снова. – Но согласись, лучше уж ты, чем я…
А ведь я так обрадовалась, когда накануне Нового года на пороге внезапно появился человек, который исчез десять лет назад. Думала, он давно умер, но повзрослевший Ярослав протянул мне букет снежных роз и спросил так буднично, словно мы расстались месяц назад:
– Как жизнь, Снежинка?
– Ты где пропадал?! – ахнула я, рассматривая распахнутое норковое пальто, дорогой костюм, явно пошитый на заказ, золотые часы на руке с холёными пальцами и аккуратным мужским маникюром. – Что… Что с тобой произошло?
– Много чего, – уклончиво ответил он. Сунул мне цветы, прошёл в квартиру, оставляя на ковре влажные следы от мокрых туфель.
Я захлопнула дверь и, зябко кутаясь в вязаную шаль, поспешила за братом. Тот остановился в комнате. Медленно поворачиваясь, внимательно осмотрелся. Продавленный диван, полированная стенка, невысокая искусственная ёлочка на стёртом паркете, сломанный телевизор и старенький, но работающий планшет, который лежал на столе рядом с тарелкой сырной нарезки – всё моё угощение на грядущий праздник.
– Ничего не изменилось со дня похорон родителей. Даже обои те же!
– Я же учитель младших классов, а не любовница магната, – пожала плечами и, скрестив руки на груди, поинтересовалась: – А у тебя свой бизнес?
– Можно и так сказать, – пробормотал он и взял с трельяжа старое фото.
Папа и мама там сидели рядышком с прямыми спинами, я шестнадцатилетняя стояла позади и светилась улыбкой в тридцать два зуба, а тринадцатилетний брат смотрел в камеру волком – он ненавидел фотографироваться. Ярослав вернул карточку на место и повернулся ко мне.
