Эммили
– Его величество звал тебя в покои, грязная девка.
Служанка брезгливо поморщилась, видимо, совершенно не понимая, что королю могло понадобиться от этой. Возможно, хочет наказать её ещё за что-то? Если бы нужна была девица, позвал бы кого из гарема. Девушки там уже заждались встречи со своим господином.
Но Эммили шла за ней послушно, не задавая вопросов, только у двери поняв, что её звал король. Боль уколола внутри и погасла. Она открыла дверь с молчаливого высокомерного кивка стражника.
В комнате полутьма, горят свечи. Стоят разные цветы. И пахнет чем-то очень сладким. Точно, у постели зажжены благовония. Вереница картинок из прошлого пронеслась перед глазами. В первый раз всё тоже было так…
Хорошо, что хотя бы король здесь сейчас один. Она немного испугалась, что тут снова будет толпа тех мерзких высокопоставленных драконов.
– Проходи, Эмми.
Она склоняется перед ним в поклоне и проходит.
Зачем он продолжает называть ее так? Почему позвал сюда? Разве ей позволено входить в королевские покои на верхних этажах замка? И тут до слуха доносится тихая музыка из артефакта. Едва слышно. Но от спокойной мелодии, у Эммили вдруг бегут мурашки ужасных воспоминаний. Она сжимает и разжимает кулачки, пытаясь справиться со страхом. Король молчит. И ей приходится заговорить первой:
– Нужно танцевать, господин?
Немного ранее
Азар
Король стоял напротив старинного большого зеркала в позолоченной раме лишь в одном полотенце, завязанном на бедрах, разглядывая себя. С юношества он слышал от окружающих, что с внешностью наследнику трона чёрных драконов повезло, и в который раз видел подтверждение этих слов сам. Хотя вся их семья отличалась высоким ростом, статностью и врожденным королевским достоинством, кажется, он переплюнул даже отца, который во времена молодости считался едва ли не иконой.
Блестящие зеркальным шёлком чёрные волосы, освобожденные из-под оков обруча золотого венца и атласных лент в тон, спускались до середины спины. Рельефное, красиво украшенное мышцами, смуглое тело было влажным от только что принятой душистой ванны с маслами. Густые черные, как уголь, разлетающиеся к вискам брови, прямой благородный нос, высокие скулы, волевой подбородок, король повернулся чуть правее, чтобы рассмотреть лучше, который не портила даже пробивающаяся щетина, яркие губы, которые его многочисленные любовницы называли «порочными». Глаза с радужкой цвета самой темной ночи и золотыми вертикальными зрачками встретились со своим же отражением в зеркальной глади, и его губы изогнулись в сухой усмешке.
