Дурачок Аркашка,
жил на белом свете.
Был Аркашка глуп весьма,
словно чурбачок.
Люди потешалися,
над ним смеялись дети:
"Вот идёт Аркашка -
деревенский дурачок"!
Полон был загадок он,
хотя душа раскрытая
И силища в руках его -
подковы можно гнуть.
И доброты в нём было столь -
не исчерпать корытами…
Сидел на лавке песни пел,
когда не мог уснуть.
А голос был, весь бархатный,
душевный и глубокий.
И вечерами слушал люд,
баллады и сказанья.
По гуслям пальцы бегали,
звук извлекая звонкий
И песнь лилась по воздуху -
как будто бы признанье.
Так жил Аркашка – дурачок,
в деревне у околицы,
Безделием не маялся -
возделывал поля.
Работы не боялся он
и дело ладом спориться…
Кто ж виноват что не дал Бог
великого ума?
Промолвились заезжие,
что есть родник чудейственный,
Аркашки слабоумие
способный излечить.
Недолго думал дурачок
и думать было нечего,
Собрался путь-дороженьку
ногами исходить.
В мешок заплечный, скарб простой:
лишь лапти, да горбушка,
Подмышку гусли чтоб живей
шёл в путь-дороге день.
Осталась пустовать одна
Аркашкина избушка,
Пошёл дурак ума искать,
прикрыв тихонько дверь.
Сквозь поле – хлебородное,
Аркашка шёл тропинкою,
И птицый щебет в вышине,
навеивал мотив.
Взял в руки гусли дурачок
и песню заунывную
Запел красивым голосом
и пел что было сил.
Летят в надрыве песенном,
слова над полем-полюшком
И гусли отзываются
к прикосновенью рук…
Аркашка покидал свою
родимую сторонушку,
Всё дальше уходил дурак
и песни таял звук.
Куда идти не ведал он,
лишь знал, что где-то ждёт его,
Вода с живою силою -
волшебная вода.
И вёрсты не считал идя,
прохожею дорогою,
Встречая, на пути своём
пустые города.
Зашёл в такой вот город он,
нет ни людей, ни живности.
Тоска кругом тоскучая
и выспросить кого?
Прошёл, пустой, он улицей,
до старой Главной площади,
Где ветер только пыль гонял,
меж городских домов.
Ума, мешок не надобен
понять, что здесь беда живёт,
Что город – не пустыня всё ж
и люд здесь должен быть!
Он покричал туда-сюда,
покликал люда – честного,
Но не найдя там никого,
пошёл в дома бродить.
В домах – пустынных, день и ночь -
смешались в одночасие,
Аркашка сроду не видал
такого никогда.
В домах все стены и столы -
расстались с яркой краскою,
И даже в чашах питьевых
чернющая вода.
Ни есть, ни пить не стоило
в домах – пустых, отравленных.
И находиться тяжело,
чего уж говорить…
Взял в руки гусли дурачок
и голосом поставленным,
