– Хочешь жить? – голос звучал так вкрадчиво, что я сразу заподозрила подвох.
– Да. Что нужно для этого?
– Навести порядок в мире. Или… нарушить его целостность. А то они там закрылись…
– А тебе это зачем?
– Так паства же моя, дающая силы, а я их даже не слышу. А по предсказанию предпоследней королевы, все вернется на круги своя только после того, как ведьма сядет на трон. Ты ведьма…
– Через час казнь… – я, было воспрявшая, тут же потеряла интерес к голосу. – Ты демон-искуситель и тебе нужна моя душа? Я не хочу ее продавать, ты ведь обманешь!
Я подтянула к себе ноги, сжимая их руками и пытаясь согреться. В камере было безумно холодно и сыро.
– Я не демон. Я бог того мира. Но создатель разочаровался во мне и закрыл его. Я бросил паству, забыл о них. – Голос звучал грустно. – Чего хочешь? Мужа, богатств, замок, власти? Все будет! – сулил он мне.
– Напоминаю, меня скоро сожгут на костре. Но мужа да… хотелось бы…
Я вспомнила последнего красавчика, которого приворожила. Но он, гад, умер, отправив меня под эшафот.
– Как ведьму здесь, да. А там ты будешь могущественной колдуньей, где магию почитают и боятся.
– Давай свой договор, я почитаю. Заманчиво, конечно. Муж, богатство, власть…
– Все на магическом уровне, никакого мелкого шрифта! А мне от тебя нужно только согласие на вселение твоей души в другое тело. Тут умрешь, а там воскреснешь.
– И все?
Как-то слишком просто. Я все еще не доверяла.
– Абсолютно! – твердо сказал голос.
– Ладно, давай… Мне же все равно придется умирать?
– Я сделаю так, что тебе не будет больно. Твое сердце просто остановится, и ты уснешь.
– А вот это приятный бонус к договору! – Я потерла озябшие ладони.
Где-то загремели шаги, и я точно знала, что это идут за мной, чтобы устроить фаер-шоу. Сжечь ведьму. То есть меня.
А ведь во всем виновата моя любовь к красивым мужчинам. Не хотят они любить меня добровольно!
Открыв глаза, уставилась на бархатную ткань над головой. Богатый балдахин был украшен золотой нитью, кистями…
– Не скромно так… – констатировала я, начиная садиться. На мои движения в комнате раздался шорох, ко мне спешил слуга.
– Леди, вы живы! Такое горе! – запричитал он как-то по-бабьи.
– Я не поняла, ты рад, что я жива, или огорчен? – уточнила у него.
– Леди, простите меня дурака! Рад, что вы живы, и огорчен, что ваш супруг почил! – он помог мне встать с постели, накидывая на плечи теплый халат и надевая тапочки на ноги.
