Недавно разбирая на чердаке дачи коллекцию газет советской эпохи, я наткнулся на объёмистый атташе-кейс, полный разномастных тетрадок. Это были мои письма самому себе – дневники за все молодые годы, попытка вырвать перо у вечно ускользающей жар-птицы времени и засушить его, как кленовый лист, между страницами. Я выбрал книжицу с фотографией на обложке: самая знаменитая в мире статуя, а в поднятой руке вместо факела смонтирован истребитель F-16. Тогда, в далёком 1978 году я ещё был не чужд политического сарказма, но потом решил для себя, что мелко ёрничать в наше время, когда мутный поток мировой истории несёт тебя, как щепку, прямо к водопаду – дело вполне себе пустое и недостойное.
Дневник открылся посередине на фотографии: я в модном тогда джинсовом костюме в позе супермена стою на палубе советского круизного лайнера, а мимо проплывает и машет мне факелом вслед та самая статуя. «Я буду по тебе скучать» – говорит. Отвечаю: «Я тоже. Как-нибудь ещё загляну на огонёк». Мы были знакомы, однажды я забрался к ней в голову по винтовой лестнице и мы обменялись представлениями о ценностях, хотя каждый и остался при своем.
…Присел с дневником на фибровый чемодан со списанными за ненадобностью (а, может быть, и до поры до времени) произведениями классиков марксизма-ленинизма и зачитался.
День первый
Итак я возвращался домой в Советский Союз после завершения работы по контракту с международной организацией, которая и по сей день надмирно, как созвездие, высится на небесах. Все заботы позади. Жену отправил авиарейсом в Москву, не захотела она проходить проверку на склонность к морской болезни, тем более, что по пути в Нью-Йорк этот теплоход все семь дней пути нещадно трепало в шторме. Говорят, даже команда выполняла минимум обязанностей и «ходила по стенке». Побило посуду, но возникла экономия на еде – в ресторан спускались единицы.
Собрал оставшиеся вещи, сдал квартиру, простился с коллегами. Кажется всё. Теперь предстоит долгий путь домой на транс-атлантическом лайнере. В голове навязчиво крутит пластинку ансамбль «Beetles”, исполняя песенку “Back to the USSR”. Провожали теплоход чернокожие брейк-дансеры на пирсе, поймали это ощущение предвкушения радости у пассажиров, и «квотеры», монетки в 25 центов, сыпались на них дождём. «Принимаем также кредитные карты!» – кричал снизу танцор, и все смеялись: и брейк-данс, и кредитки только что появились на свет. Обратил внимание на какой-то странный запах: это после смога Манхеттена пахнуло свежим морским воздухом. Будем привыкать. Потом гребень панорамы Нью-Йорка еще долго расчесывал багровые пряди и лохмы вечерних облаков и последний луч заката освещал нам путь, отражаясь в зеркальном цилиндре небоскрёба.
