Этот старинный дом с башенками и небольшой усадьбой полтора века назад был весьма популярен среди городской знати. В его самом большом зале проводились торжественные приёмы, играла музыка, шумели балы.
Местные аристократы и помещики с удовольствием съезжались по приглашению хозяина гостеприимной усадьбы, благо ехать совсем недалеко, в пригород. Возможность пообщаться с соседями и приезжими знаменитостями в уютной обстановке особняка отлично разнообразила не такой уж широкий ассортимент развлечений богатеев уездного городка.
Хозяин поместья умел радовать гостей и зрелищами, и замечательно приготовленными блюдами обедов и ужинов – его повар-француз отменно готовил изысканные европейские кушанья и напитки.
Если б мы оказались в городском саду в тёплый летний день среди праздной публики того времени, то наверняка услышали бы их приватные разговоры, которые зачастую касались общей темы. Господа галантно приветствовали друг друга по-французски, но потом неизменно переходили к обсуждению последних событий местного значения на родном языке.
– …Не будете ли вы так любезны, мадемуазель Мари, поведать мне, как намедни прошёл бал в имении господина Митрохина?
– Моn ami, великолепно! Впрочем, как и всегда. Господин Митрохин достоин всяческих похвал: там был весь высший свет города! Музыканты играли виртуозно, почти без перерыва. Мне искренне жаль, что любимая вами мазурка случилась без вашего присутствия.
– О, Мари! Безусловно, виноват-с! О чём искренне сожалею… Но служба есть служба! Я готов искупить вину своим обязательным присутствием у господина Митрохина в следующий раз. И тогда я вас непременно ангажирую на мазурку!..
Время неумолимо. Пронеслись революции, войны, менялись власть и системы государственного строя. Тем не менее город разрастался, его население всё увеличивалось. И усадьба Митрохиных постепенно приросла к городской окраине.
За спиной мужчины громко хлопнула железная дверь с решётчатым окошечком, лязгнули засовы проходной. Но эти резкие звуки для вышедшего на свободу узника были самыми приятными за последние годы.
«Ну, вот оно, случилось – воля!..» – на худом, землистого цвета лице с маской безразличия появилось подобие улыбки – как долго узник ждал этого момента!
