Действующие лица:
Фру Элене Алвинг, вдова капитана и камергера Алвинга.
Освальд Алвинг, ее сын, художник.
Пастор Мандерс.
Столяр Энгстран.
Регина Энгстран, живущая в доме фру Алвинг.
Действие происходит в усадьбе фру Алвинг, на берегу большого фьорда в Западной Норвегии.
Просторная комната, выходящая в сад; в левой стене одна дверь, в правой – две. Посреди комнаты круглый стол, обставленный стульями; на столе книги, журналы и газеты. На переднем плане окно, а возле него диванчик и дамский рабочий столик. В глубине комната переходит в стеклянную оранжерею, несколько поуже самой комнаты. В правой стене оранжереи дверь в сад. Сквозь стеклянные стены виден мрачный прибрежный ландшафт, затянутый сеткой мелкого дождя. В садовых дверях стоит столяр Энгстран. Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. Регина, с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу.
Регина (приглушенным голосом). Чего тебе надо? Стой, где стоишь. С тебя так и течет.
Энгстран. Бог дождичка послал, дочка.
Регина. Черт послал, вот кто!
Энгстран. Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! (Делает, ковыляя, несколько шагов вперед.) А я вот чего хотел сказать…
Регина. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.
Энгстран. Лежит и спит? Среди бела дня?
Регина. Это уж тебя не касается.
Энгстран. Вчера вечерком я кутнул…
Регина. Нетрудно поверить.
Энгстран. Слабость наша человеческая, дочка…
Регина. Еще бы!
Энгстран. А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты!.. Но я все-таки встал сегодня, как перед Богом, в половине шестого – и за работу.
Регина. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.
Энгстран. Чего не хочешь?
Регина. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну ступай, ступай своей дорогой.
Энгстран (еще придвигаясь к ней). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.
Регина (сквозь зубы). Доброго пути!
Энгстран. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!
