– Чума… Охренеть… Ты это видел, Сэм?
– Мэт… Ну, что я еще здесь не видел? – Вечер. Поздно. А зной и жара – как в полдень. – Дай подремать.
– Да ты смотри, придурок! Смотри туда! – Мэт схватил меня за подбородок, заставляя направить взгляд в ту сторону, куда ему надо было. Никак не повзрослеет, мать твою, ведет себя словно пацан.
– Да убери ты свои крючья! Очки сломаешь! – Невольно бросил взгляд в сторону бассейна. И так же невольно присвистнул. – Лопни мои глаза! Откуда взялась эта краля?
– Сэм, алло! Перегрелся на солнышке? Или перебрал коктейлей? – Матвей пощелкал пальцами у меня перед носом. – Это же твоя вечерина, брат! Ты должен знать, каких приглашал цыпочек! Колись, давай, кто она?
– Я что, по-твоему, должен всех баб их списка помнить? Они же как мухи сюда слетаются, стоит лишь маякнуть.
– Нееее, Семен. Ты че? Эту разве можно забыть, дружище? Она еще у нас ни разу не светилась.
– Так. Стоп. Спасибо, что напомнил: вечеринка – моя. И я знакомлюсь первым!
Эту цацу я никому не отдам. Слишком она хороша. Даже для Мэтта.
Лица не видно за темными очками. Только пухлые губы, на которых маняще блестят капельки коктейля. Острый кошачий язычок их слизывает, но новый глоток – и капельки манят опять.
– Сэм, ты охренел? Я тебе недавно лялю отдал. Ты попросил – я поделился. Теперь – моя очередь, ничего не знаю!
– Не отвлекай. И забирай себе ту лялю обратно. Она тупая, как этот шезлонг.
Девочка шла по самому краю бассейна, плавно покачивая стройными бедрами. И словно не замечала, как ее липко облизывают жадные взгляды. Все мужики потеряли челюсти и сами потерялись.
Золотистый загар – ровно такой, как мне надо. Не курица жареная, а чуть-чуть подогретая цыпочка… Талия – тонкая. Ровно на две моих ладони…
– Слышь, Семен?! Отвлекись от ее сисек, а? Ты же не любишь такое… накладное? Зачем тебе надувная?
– Это у тебя мозги от жары поплавились и вздулись. А там все натуральное.
– Че, прям видишь издалека? – Матвей похабно хмыкнул.
– А ты не помнишь: я – эксперт высочайшего разряда!
Только слепой заподозрит, что эти спелые дыньки, едва прикрытые уголками бикини, могут быть ненастоящими. Такую сладкую упругость подделать невозможно.
Все, короче. Я тоже потек.
– Здесь оставайся. Не мешай.
– Сэм! Я же сказал: первым буду знакомиться!
Матвей подорвался следом, перевернув шезлонг и столик. И даже не оглянулся…
