Нечто большее
Глава 1. Если хозяин с тобой
Если у тебя есть дома кот,
Значит надо строить котоход,
Чтобы и в жару, и в холода
Кот бы мог ходить туда-сюда.
Группа «Биртман»
«Берём и пишем!» – записала я «гениальную» мысль в заметки.
Последний майский вечер гасил яркость заката за окном маленькой кухоньки. Это молчаливое священнодействие наблюдала всего лишь я – не очень удачливая мадам трудноопределимого возраста, находящая приключения даже в пустой комнате и попадающая в разные истории. Там, где все проходят, не задумываясь, я непременно споткнусь, застряну, найду интересную тропинку через топь и в итоге вернусь в грязи и репьях в тот момент, когда никто не ожидает. Ваша Яська.
Я закрыла ноутбук, не в силах противостоять созерцанию заката. Какая, к лешему, статья? Тут такое происходит – жизнь. Да, не всегда получается на заказ писать. А отсебятину – пожалуйста, в любое время дня и ночи. Только заказчику это не объяснишь…
Я старалась погрузиться в работу, в мысленную борьбу с инструктором по вождению, намекающим на мою водительскую несостоятельность… Но сейчас не хотелось думать о внешних обыденных стрессах. Думалось о природе как о живом существе, о природе всего в этой природе.
«Каламбур, однако!»
А так же о том, что я не зря снимала на видео свои трюки с клинками – фланкировку, которой обычно занимаюсь в лесу в одиночестве. Это пригодилось не только для того, чтобы не забыть придуманные комбинации движений и ударов. Всё стало «не зря», когда на эти видео случайно натолкнулись приверженцы волчьего стиля в мире фланкировки. И они увидели… почти свой стиль.
– Остриём надо рубить! Не плашмя! Хорошо, что шашку со стороны рукояти хватают, – ворчала я, бросая просматривать соцсети на больную тему и заканчивая перерыв на питьё давно остывшего чая. – Лучше думать о приятном. Неужели завтра я буду тренироваться не в гордом одиночестве? Смогу рубить предметы на лету, представляешь? – я потрепала своего толстеющего чёрного кота.
Тёплый вечер сгущался, вбирая в себя яркие краски за окном и отдавая взамен чернильную бархатную прохладу, рассыпая по ней блёстки. Где-то заливался песней соловей. Луна ленивой желтовато-оранжевой коровой выходила из-за леса поглазеть на людские мелкие дела и городишки. В доме становилось сумрачно и таинственно. На ум тут же пришло:
