Налитые кровью глаза Демона взирали из-под широких темных бровей недостаточно свирепо. Кир закусил губу и зашарил ладонью по столу в поисках мышки.
«Делит, амиго», – он с азартом щелкнул клавишей, и изображение отправилось туда, где ему самое место – в корзину.
Нахмурив брови, Кир пялился на светящееся окошко запроса нейросети в очередной попытке переделать задание.
Зачем он ввязался в эту авантюру с Самойловым, он уже не помнил, но ажиотаж вызванный трудной задачкой все еще подогревал его жажду доказать собственную правоту. Она была проста как три копейки, и Кир даже не понимал, как он клюнул на этот идиотский вызов. Самойлов был неисправимым спорщиком. Со времени окончания института не выдал ни одной более или менее приличной работы, но зато первым с курса увлекся нейросетями. Работа для неумех и лентяев. Ну не может бездушный электронный разум показать в изображении душу. Да что душу, даже эмоцию. Это лишь картинка. Пустая, ничего не выражающая фигня.
Кир наконец сформулировал новый запрос и ввел в строку ключевые слова.
Он замер, ожидая, когда на экране появится изображение. Даже его сумбурный внутренний монолог смолк на время.
Нейросеть родила очередного уродца, правда, на этот раз симбиоз прошел удачнее. Его славянское лицо в непослушном ворохе льняных кудрей никак не хотело правильно сливаться с князем Преисподней. То вылезала копна черных завитков, то проклевывались голубые глаза, то его совсем не греческий профиль путал все карты, и вместо ненавидящего, полного жажды разрушения взгляда на него смотрел прикинувшийся самим Злом Петрушка, выглядывая из кроваво-красных глаз насмешливым болваном.
Удалив очередное запоротое изображение, Кир уронил голову на сложенные на столе руки и пару минут в злом бессилии смотрел в черную бездну внутри. Он делает что-то в корне неправильно. Кир уже добавил к запросу собственное фото. Это должно было решить проблему мимики. Но дело не только в правильном слиянии, дело в душе, которую он уже вторые сутки пытался вдохнуть в сопротивляющуюся пластиковую куклу, которую с завидным упорством выдавал искусственный интеллект.
«Да чтоб тебя, – он резко выпрямился на стуле и заложил руки за голову, уставившись на висевшую над столом картину Гойи «Сон разума рождает чудовищ».
«Именно! Черт бы тебя побрал! Ты гений, друг мой Франсиско», – еще минуту назад серое от досады лицо Кира расцвело кривой язвительной усмешкой.
