Пурпурная сеть

Она ждала в машине, равнодушная к рождественской суете. Включила радио, чтобы отвлечься, но наигранная восторженность ведущих, их натужные попытки заразить слушателей своим энтузиазмом бесили. Реклама, и в обычное время назойливая, сейчас казалась просто невыносимой. Еще один рождественский куплет, и хоть вены вскрывай. Пришлось выключить: ей не до праздника.

Она взглянула на часы. Очевидно, все затягивается. В утомительном ожидании она неотрывно смотрела на потоки машин, на неоновые огни, на уличную толпу. Наконец вышла размять ноги и почувствовала, как декабрьский воздух пощипывает нос, уши и корни волос. Дойдя до рынка Сан-Мигель, она заглянула на Пласа-Майор со стороны улицы Сьюдад-Родриго. Но разглядеть того, с кем она приехала, в этом плотном людском потоке было невозможно.

Возвращаясь к машине, она увидела, что два дорожных полицейских записывают ее номер. Бросилась к ним, рассыпаясь в извинениях: «Понимаете, муж пошел на базар за елкой, мы здесь буквально на минуту». Ей повезло: штраф еще не внесли в базу, и полицейский с блокнотом посоветовал ей найти парковочное место. Объяснять, что все места заняты, было бесполезно, и она, чтобы не искушать судьбу, решила сделать пару кругов, молясь, чтобы полицейские ушли, а потом снова встать на том же углу, заехав двумя колесами на тротуар, чтобы другие машины могли проехать мимо нее. Переулок был очень узким.

Ожидание вступило в самую томительную фазу. Возможностей для маневра не осталось: если полицейские вернутся, они ее точно оштрафуют, но ей нельзя привлекать внимание, нельзя, чтобы номер машины попал в базу данных.

Мимо шла оживленная группа туристов в оранжевых париках. Сразу за ними она увидела его. Димаса. Он держал за руку мальчика лет пяти-шести. Она тут же завела двигатель. Мальчик болтал с Димасом, как с родным отцом, и от этой картины ей на секунду стало грустно. Она даже заметила на лице ребенка улыбку. Когда Димас открыл заднюю дверцу и вместе с ним сел в машину, до нее донесся обрывок их разговора: все хорошо, мы отвезем тебя к мамочке, ты, главное, не бойся.