Был первый день зимы. Ветер, не до конца освободившийся от осенней хандры, то уныло вздыхал поверх вечерних фонарей, сбивая лёгкий ритм падающего снега, то едва слышно шуршал обнажёнными ветками деревьев и кустов. Но вдруг ни с того ни с сего сорвался, взвизгнув как оглашенный, и так же внезапно стих, уснул, растянувшись по льду Фонтанки. В это самое время герой нашего рассказа, студент, полгода назад приехавший из небольшого городка под Екатеринбургом, спешил на почту за бандеролью…
Здесь автор, как говорится, обмакнув перо в чернильницу, задумался. Тёмно-фиолетовая капля угрожающе повисла над листом. А что, если читатель не поверит в то, что всё произошедшее с героем – истинная правда, и скажет: «Нет, такого никак не могло быть, это чистой воды вымысел!»? Тогда не лучше ли будет просто взять и повторить за главным героем его историю и не мудрствуя лукаво отдать на суд читающей публики?! Пожалуй, именно так автор и поступит, пока на листе нет ещё ни одной кляксы.
Итак, вот эта история, приключившаяся с нашим героем, рассказанная им самим и пересказанная автором…
Я стоял в очереди вот уже минут десять, изнурённый спёртым воздухом тоскливого ожидания. То и дело гремели входные двери, зудел ксерокс, жужжали кассовые аппараты, бесшумно прилипали к конвертам марки. Голоса сливались в беспорядочный поток отдельных звуков, как в симфоническом оркестре, где каждый настраивает свой инструмент. Мой взгляд лениво перемещался от точки к точке, обрамляя части существующего пространства в геометрические фигуры, и вот уже всё вокруг было успешно поделено на зоны, весь этот мир тружеников и страждущих состоял из десятков различных форм. Формы, как в калейдоскопе, цепляясь неровными краями, создавали иллюзию новых, ещё более невозможных и странных, форм, у которых не было ни конца ни края.
Спустя ещё несколько томительных минут в игре времени и мысли мне показалось, что я начинаю сходить с ума: засыпаю и вижу люминесцирующие в ночи длинные коридоры незнакомых улиц, дома с полками вместо окон, маленькие пирамиды сугробов вдоль асфальтовых плинтусов, под ногами схрущивается, а на языке тает пористый снег, как шоколадная плитка «Воздушный» производства фабрики «Покров». Вдоль плотно утрамбованного сугроба тянется ряд голов и плеч, ушей, шапок, платков, а ближе всех – лисий воротник вокруг лошадиной шеи и уши с гранатовыми ядрышками в золотой оправе. На фоне многополочных окон, заставленных иллюстративной рассадой для огородников, витает надпись «отдел доставки». На краю балкона блестит золотое со стразом кольцо, ввинченное в балюстраду, словно гайка в водосточный болт.
