Глава 1. Загремела цепь.
«Её идеи опасны. Я должен погибнуть для их воплощения. Если её не остановить, она придёт за мной и моим наследником».
Сгоревшая запись из дневника Абрахама Гарц,
1 мая 1965 года
31 марта 1980 года
Горло саднило. Очень хотелось пить. Я медленно открыла глаза. Боль в висках усилилась. Вокруг была темнота. Ничего не разглядеть. Пол холодный. Пахло сырой землёй и чем-то ещё, знакомым. Стояла тишина. Я попыталась пошевелить руками. Связаны. И это явно была не верёвка. Загремела цепь. Запястья неимоверно жгло. Где я? И сколько здесь нахожусь? Память подводила. Вроде начала что-то вспоминать, как услышала скрип деревянных ступенек. Понятия не имела, радоваться или огорчаться, но кто бы меня сюда не притащил, я сомневалась в его добрых намерениях.
Глава 2. Разные понятия о любви.
«Твоя смерть вернула мне жизнь, и одновременно, опустила меня на самое дно. Пустота в груди разрасталась, пока я не увидел её. Придёт время, и она вернётся. А я буду ждать того часа, когда твоя тьма пробудит её».
Воспоминания Скавии, 2 мая 1965 года
За день до этого
Берлин, 30 марта 1980 года
Перспектива выпить, в связи с его предстоящим вечерним приходом показалась мне блестящей идеей, и я начала с самого утра.
Бутыль с мартини оказалась на удивление лёгкой. Всё стало понятно, когда я смогла налить лишь пол бокала. Но не стоило отчаиваться! В моём скромном запасе алкоголя должна была остаться нетронутая бутылка с домашним вином, привезённая от бабушки из Корсики.
Несмотря на то, что регион Корсика уже давно принадлежал Франции, бабушка Изабель считала себя итальянкой. В чём-то она была права, ведь её корни были итальянскими, а благодаря ей, и мои тоже. От неё моему отцу – Маттео – достались тёмно-каштановые кудри и загорелая кожа. Я, как ни странно, не получила от их генов ничего. Мама, коренная немка с не совсем немецким именем Диана, говорила, что я – вылитая бабушка Рамона в молодости. Мои чёрные локоны обрамляли светлое, я бы даже сказала, бледное лицо, а чёрные глаза под вздёрнутыми уголками бровей иногда пугали людей.
Всё раннее детство я провела у бабушки Рамоны, пока родители доучивались, а потом занимались своей юридической компанией. Я родилась, когда им было по семнадцать лет. Бабушка была очень недовольна, но сразу же забрала меня к себе на воспитание, пока они устроятся в жизни. Если честно, я плохо помню то время, потому что едва мне исполнилось шесть, как бабушка умерла. Но вот последний миг жизни, отразившийся на её лице, я помню отчётливо.