Впервые в жизни я чувствовала себя скотиной на рынке.
– Шесть золотых дирханов, сорок голов овец и четыре мешка зерна за девку? Илам Великий, такого откупа достойна царица всей Пандеи1!
Толстые пальцы сдавили подбородок под тонким слоем никаба. Легкая шелковистая ткань хоть и скрывала лицо, не считая прорези для глаз, но не служила достойной защитой от посягательств постороннего мужчины. Все время, пока будущий жених рассматривал меня, я усилием воли подавляла желание отдернуть голову и ударить в ответ.
– Умар, речь о моей единственной падчерице, доставшейся мне от луноликой Фатимы. Великий Мудрец забрал у меня любимую супругу в райские сады, но оставил прекрасную дочь. Уверяю, дорогой друг, Ясмин воспитана в традициях Маракеша. Она целомудренна, молода и родит тебе много сыновей, – растекался патокой Амаль. – Под этим невзрачным покрывалом настоящее сокровище с тонким станом, атласной кожей цвета сливок и богатством волос, которым позавидует любая незамужняя девица. Настоящий шоколад, мягкий и сияющий. А какие глаза? Мудрец, ни один янтарь не переплюнет по чистоте их прозрачность!
Рядом с отчимом неподвижно сидели мои сводные братья – двенадцатилетний Хазар и восьмилетний Юсеф. Такие юные, без первого пушка на коже, но жестокие и нетерпимые к любой женской непокорности. Прямо как их отец.
– Сыновья… – Умар наконец отпустил меня, позволив немного отодвинуться, и погладил пальцами густую седую бороду.
Я с трудом подавила подступившую к горлу тошноту от резкого аромата благовоний. Дым от истлевших палочек сандала по-прежнему витал в воздухе и завивался колечками над глиняными лампами, расписанными умелыми руками лучших мастеров города. Складывалось впечатление, что в доме гостил сам султан Илам I или кто-то из его окружения, а не престарелый вдовец с блестящим, сальным взором из-под густых бровей.
О мама, ну почему ты ушла так рано и оставила меня Амалю? Этот сын хромого верблюда достоин гореть в чертогах шайтанов, но вместо справедливого суда богов считал выгоду от будущего союза.
– Ведь Азиза всего два месяца назад покинула свет вместе с дорогим наследником. Сгорела в лихорадке. Мудрец, бедная душа, – Амаль сложил ладони в молельном жесте и низко поклонился, даже не удосужился встать на колени при упоминании покойной.