ДАННАЯ КНИГА ПОСВЯЩЕНА феномену культуры. Культуры в ее самом широком проявлении – от форм гостеприимства и быта до литературы, архитектуры и иконописи, – поскольку культура – это не набор памятников, а система взаимоотношений человека и окружающего мира. Не случайно мы говорим «культура поведения», «культура общения» или «культура питания». То есть именно культура помогает нам устанавливать связи с другими людьми, с вещами, с пространством, с языком, с едой. Последнее не должно удивлять – в русском языке существует термин «есть» (в Древней Руси «ясти»), то есть вкушать пищу благоговейно, культурно, с соблюдением правил и традиций, себе во благо. И есть термин «жрать» (есть грубо, неприлично, без благоговения), происходящий от славянского слова «жрети» – приносить жертву идолу, совершать жертвоприношение. То есть культура создает из процесса питания приношение Богу, способ поддержания традиций, поддерживает в человеке образ Божий, а ее отсутствие превращает процесс вкушения пищи в жертвоприношение идолу, питаясь без культуры, человек словно отдает еду кому-то другому, худшему, вредит себе и другим. И это касается не только еды.
Культуру часто сводят к собранию искусств и традиций, в то время как её стоит рассматривать прежде всего как механизм компенсации того, что отнято у человека самыми разными обстоятельствами. Начать следует с того, что культура есть нарушение второго закона термодинамики через отрицание хаоса, это внесение в окружающую среду порядка и смысла. Культура – это система выживания, экспансия в чуждое, непостижимое пространство с целью сделать это пространство понятным и создать из него инструмент личностного развития. При этом культура являет себя не в качестве добавления к жизни, а как замещение нынешнего существования на нечто иное, более высокое и совершенное, красота преходящая меняется на непреходящую, на то, что остается после человека. Так, портрет не есть добавление к живому, реальному человеку – это то, что остается надолго или навсегда взамен бренного человека, утверждая его бессмертие, его неотменяемость.
Культура в известном смысле противопоставляет себя реальности, всякое явление подлинной культуры есть проект иного, иначе организованного, бытия, противоположного существующему порядку. Погружение в культуру (а не просто пользование ей, как часто бывает) предполагает обмен своего собственного существования на созданную культурой совершенную модель. При этом данная модель и те, кто ее создает, становится важнее собственного существования. И. Бродский точно заметил, что для людей его круга «судьба Джотто и Мандельштама насущнее собственных судеб».
