Не имея музыкального образования (чем хвастаться, наверное, не следует), я люблю музыку по-дилетантски. То есть слушаю то, что мне нравится. Что слушают миллионы таких, как я.
В моей личной коллекции множество современных композиций всех жанров и направлений (мой старый приятель называет эти штуки старомодным словечком «буги-вуги», которое мне кажется ужасно смешным – речь-то о рок-н-ролле, соуле, регги и прочей вышедшей из моды музыке). Есть и классика – Рахманинов, Бетховен, Верди. И ещё несколько десятков имён, приводить которые вроде как нескромно.
Всю жизнь мне хотелось приобщиться к классической музыке – хотя бы для того, чтобы ощущать себя интеллигентным человеком. Но получалось с трудом. Оказалось, что слушать серьёзную музыку – это не столько развлечение, сколько работа. Требуется и определённый настрой, и, главное, определённые знания. А где эти знания взять при нашем пролетарском воспитании?
И стал я собирать классическую музыку в современной обработке. Например, записи Лондонского симфонического оркестра, который играет классику, как поп, а поп, как классику. Звучит забавно и познавательно. Или головокружительные эскапады Ванессы Мэй, что играет на «электрической скрипке» из чистой благородной пластмассы (Страдивари отдыхает).
Так вот и добрался до Гершвина. И оказалось, что выкрутасы поп-симфонистов мне совершенно ни к чему. Нужен лишь Гершвин. А рядом – Рахманинов, Бетховен, Верди. И все те, перечислять которых я постеснялся.
С Гершвина всё началось. Им и продолжается…
Америка – страна эмигрантов. Здесь, по ту сторону Атлантики, нашли свою судьбу миллионы граждан Великобритании, Франции, Германии. Люди со всего света приезжали в Соединённые Штаты в надежде устроить жизнь, добиться успеха, обрести счастье. Много здесь и наших бывших соотечественников – выходцев их России.
Принято считать, что основная волна эмиграции из России в США пришлась на послереволюционные годы, когда из охваченной пламенем гражданской войны страны за границу бежали сотни тысяч россиян. Но на самом деле всё началось гораздо раньше. Ещё в конце девятнадцатого века из России в Америку двинулись первые переселенцы – так называемая первая волна экономической эмиграции. Эти люди, в основном, выходцы из еврейских местечек, понимали, что в старой России их шансы подняться и встать на ноги довольно невелики. В России действовали серьёзные ограничения на образование и экономическую деятельность для лиц не православной веры.
