В марте 2007 года во время фестиваля «South by Southwest» сеть Твиттер взорвалась, когда было отправлено более 60 тысяч твитов с вопросом «Что ты сейчас делаешь?». В то время я была убеждена, что скорее выставлю собственные органы на аукцион eBay, чем решусь завести себе учетную запись в Твиттере. Мне было совершенно не интересно день за днем делиться с людьми своей жизнью. Какой смысл рассказывать своему кругу общения – не говоря уже о незнакомых людях – о своих самых обыденных повседневных делах? Я полагала, что, зарегистрировавшись в Твиттере, стану надоедать друзьям, выкладывая незначительные подробности своей жизни. О чем мы будем говорить при личной встрече, если они уже будут знать, что в десять утра я съела рисовые хлопья, в обеденный перерыв позанималась йогой, а ровно в четыре всерьез задумалась о том, чтобы подстричь челку? Мне казалось, что если мне придется постоянно думать о том, чтобы оставить после себя цифровой след, то я больше не смогу жить стопроцентно осознанной жизнью. Если бы я действительно начала использовать Интернет, чтобы делиться случайными подробностями своей повседневной жизни, я бы предпочла отвечать на более интересные вопросы, чем «Что ты сейчас делаешь?».
Но в 2008 году я вдруг поняла, как сильно недооценивала этот вопрос. Что я в тот момент делала? Я писала статьи для нескольких сайтов, и для меня лично эта работа ничего не значила. Я пыталась понять, как после многолетних слабых попыток вырваться из ненависти к себе и депрессии стать независимой, ценной частью общества. Это был период моего взлета, который казался таким же абсурдно долгим, как эволюция от обезьяны к человеку. В целом я чувствовала себя гораздо лучше, но то, чем я занималась, меня совсем не вдохновляло. Я тонула в сотнях духовных текстов и книг по личностному развитию, ища ответы повсюду, но только не внутри себя. Чего я не делала, так это не жила наполненной жизнью, которой бы двигали мои собственные страсти, мой внутренний голос, мои инстинкты.
Много лет меня преследовал навязчивый вопрос «Кто я?». И вот теперь я почувствовала в себе силы сфокусироваться на том, что я делала. Внезапно мне подумалось, что Твиттер может оказаться не таким уж поверхностным, как я о нем думала. Возможно, он похож на сыр тофу, обладающий способностью приобретать вкус маринада, в котором хранится, и я смогу приготовить его так, как требуют мои вкусовые рецепторы. В этом и заключается прелесть Твиттера: каждый пользователь сам решает, на какие вопросы отвечать, а ответы могут быть настолько полезными и содержательными, насколько вы сами пожелаете. Задавать вопросы, формирующие нашу жизнь, и исследовать потенциальные решения – вот чем, на мой взгляд, стоило заняться.
