© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-3628-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Идея народного автомобиля не давала покоя многим выдающимся личностям ХХ столетия. О народной машине мечтал умница Фердинанд Порше. О ней, родимой, думал наш Косыгин. Ею бредил Андре Ситроен. Но получилось у Генри Форда – остальные американского промышленника лишь догоняли.
В самой идее много хорошего. Во-первых, свобода передвижения, которая в купе со свободой совести и базовым набором прав человека способна сделать жизнь занятием достойным, комфортным и неглупым. Во-вторых, создание некой зоны отчуждения или, если угодно, безопасности – без неё люди неизбежно превращаются из общества индивидуалистов в толпу или даже в стадо. В-третьих, дивное ощущение собственности, обладания хорошей вещью, которую ты к тому же не украл, не получил в дар, а заработал собственным трудом.
Идея-то замечательная. Но вызывают вопросы результаты. Сегодня автомобиль есть если ни у каждого, то у очень многих. И это сообщество «многих» пополняется каждый день, причём, исключительно за счёт противостоящего сообщества пешеходов. И теперь нам уже не пройти, ни проехать. И городские дороги забиты транспортом. И любая поездка превращается в унылое ожидание в пробках…
Какие претензии к Форду? Да никаких! Ему только большое спасибо, ибо лучше плохо ехать, чем хорошо стоять. И лучше иметь собственную машину, чем две ноги и несбыточную мечту – об этой самой машине.
У любой великой страны есть некий набор характерных вещей, которые в той или иной степени могут представить своеобразие населяющего её народа. Для Франции, к примеру, это Эйфелева башня, бутылка шампанского и сыр рокфор. Для России – бурый медведь, расхаживающий по Красной площади, блины с икрой и балалайка. Для Америки – «кока-кола», зажигалка «Зиппо» и… автомобиль.
Эти смешные штампы выглядят наивно, но действуют стопроцентно. Действительно, где ещё народ поголовно играет на балалайках и отплясывает вприсядку? Только у нас, в заснеженной Москве, расположенной где-то в Сибири, на границе Финляндии и Китая. Аборигены каких мест питаются исключительно устрицами, лягушками и улитками? Разумеется, парижане – обитатели Монпарнаса и Елисейских полей.
