Мороз обжигал кожу на лице, прогоняя сонливость и придавая сил, снег поскрипывал под подошвой сапог, а в свете фонарей можно было увидеть ещё крутящиеся в воздухе снежинки. В некоторых домах горел мягкий и приятный теплый свет. Расчищенную дорогу было довольно-таки неплохо видно, и путник шел быстрым шагом, неся на себе рюкзак. Он вышел вовремя, так что опоздать не мог, если бы только с ним ничего не случилось по дороге в его школу. Школу, которую он в последний год учебы возненавидел сильнее всего. Но пропускать занятия он не имел права, ведь иначе его бы не допустили до экзаменов со всеми вытекающими. Он думал только о том, как быстрее бы всё это закончилось, а затем начался бы новый этап, и, возможно, тогда он бы смог выбиться в люди и заявить о себе. Ну а пока он продолжал идти, и вот уже перед ним появилось серое здание. Немного постояв, юноша сделал глубокий вдох и, выдохнув, направился к входной двери.
Зайдя в здание школы, он обратил внимание на настенные часы, которые висели наверху, у самого потолка, напротив входа. До начала занятий оставалось около пяти минут. Быстро пройдя в раздевалку, скинув куртку и переобувшись, юноша направился к доске с расписанием и, быстро найдя нужный ему кабинет, направился к нему. Звонок прозвенел прямо в тот момент, когда он переходил через порог старого кабинета с деревянной дверью, на которой был толстый слой белой краски. Парень прошел к последним партам и занял место ближе к концу, где никто, кроме него, не сидел. В кабинет зашел учитель, старая женщина с не менее старой закалкой. Началась перекличка.
– Алексеев. – Назвала фамилию учительница, смотря в журнал.
– Я! – Отозвался парень с конца левого ряда.
– Буров. – Продолжила учительница, не поднимая головы.
– Я! – Отозвался парень с середины среднего ряда.
Разум Вадима как будто затуманило, он прокручивал в голове события последних дней, поглядывая на свору парней впереди себя. Поначалу он старался не обращать внимания на нападки, но недавно они перешли все границы и стали ещё жестче вести себя с ним. Видимо, убедившись в своей безнаказанности, эта компания стала «стрелять» у него мелочь, отвешивать подзатыльники и всячески самоутверждаться на нем.
