Котов с трудом приоткрыл глаза. Какого чёрта! Всё это враньё про полеты по тоннелям навстречу ослепительному свету… ничего там нет, просто НИЧЕГО. Ощущение будто вынырнул из вязкой чёрной жидкости на поверхность, только тут увидел свет и сумел вдохнуть воздух. Впрочем, похоже, дышать-то он мог и раньше, рот и нос плотно закрывала маска с отводной трубкой, тянущейся к гофрированному бочонку, равномерно качавшемуся вверх и вниз. Как пуповина, поддерживающая жизнь еще не родившегося. Бочонок аж пыхтел, так старался быть полезным, но всё равно раздражал и тяготил Котова. Впрочем, все это не важно. И не в том он положении, чтобы привередничать. Главное – он дышит. И значит, он жив.
С обостренным вниманием человека, находящегося в пограничной зоне между жизнью и смертью, Котов принялся изучать окружающий мир, который предстал перед ним в виде солидных, внушающих доверие своей технологичностью нагромождений под потолком. Ни на что другое он всё равно смотреть не мог, для этого пришлось бы повернуть голову, а об этом не хотелось даже думать. Голова тяжёлая, прикована к подушке, будто высеченная вместе с ней из одной каменной глыбы.
Перфорированная плитка «Армстронг» со встроенными световыми панелями; подвесной плоский аппарат, то ли кондиционер, то ли обеззараживатель воздуха; широкие консоли цвета слоновой кости с голубыми вставками, крепящиеся шарнирами к стойкам – колоннам. На стойках закладные под оборудование, пара перевернутых прозрачных полиэтиленовых пакета с трубками, протянутыми к Котову; мигающий включенный монитор… Нет, на преисподнюю это не похоже. Скорее больница, и, кажется, довольно крутая…
Сначала Котов явственно ощутил рядом чьё-то присутствие и лишь потом, скосив глаза, увидел стоящую рядом женщину в белом халате. На пышной копне рыжих волос красовалась изящная накрахмаленная белая шапочка, укрощающее это буйство кудряшек…
Котов почему-то не сомневался, что хорошо её знает, но убей не помнил, кто она такая. Он и себя плохо помнил. Может, она родственница? А может, жена? Изувеченное тело, когда-то бывшее Максимом Котовым, слабо воспротивилось, в качестве жены Рыжая его определённо не устраивала. Дымка вьющихся рыжих волос, бледная кожа вся в светлых коричневых крапинках на лице и на руках, бесцветные жидкие ресницы над глазами цвета крапинок. Худенькая, почти бесплотная, чистейший белоснежный халат без единой складочки, накрахмаленный и выглаженный. Она смотрела на него внимательно, так, как смотрят женщины, не обращающие внимания, какое впечатление они производят.
