Серебристый диск ночного светила, выкатившись из-за тучи, залил верхушки деревьев зловещим призрачным светом. Двигаясь в темноте леса, молодой партизан Николай Цвирко по прозвищу Сверчок поднял глаза к небу и – провалился в пустоту, не заметив вымытый дождями овражек. Вскочив с земли, юноша подхватил выпущенный из рук обрез, тревожно прислушался, всматриваясь в темноту. Но лишь ветер, пробегая по кронам деревьев, порывисто шумел листвой. Выросший в семье охотника, он с детства сроднился с лесом и читал его, как книгу. Теперь здесь опасность представляли только враги. Потерев ушибленное колено, Сверчок взошел на косогор, осмотрелся. Усталость валила с ног, хотелось передохнуть, но он упорно продолжал искать полицаев.
Немецких прихвостней Сверчок упустил накануне, во время наступления партизан на расквартированный в городке вражеский гарнизон. Атака захватила гитлеровцев врасплох. Вслед за ними спешно бежали и полицаи из шуцманшафта, или шумы, как называли в народе вспомогательные охранные батальоны, набранные из местных жителей. Воспользовавшись общей паникой, уходил с двумя своими подручными и вицефельдфебель Кондрат Матюшин. Сверчок был почти уверен: полицаи направляются в сторону Литвы.
Он заметил их на исходе ночи, когда в предрассветной дымке стали просматриваться очертания кустов и деревьев. Обрадовавшись, что не ошибся в своем предположении, Сверчок сначала решил с ходу атаковать противника. В ожидании скорой развязки даже взмок. Но в последний момент передумал: торопливость – не лучший советчик на войне. Командир их особого отряда, Федор Иванович Чепраков, требовал от бойцов трезво оценивать собственные возможности. К тому же одного из троих полицаев Сверчок надеялся взять живым.
Перед Кондратом Матюшиным он испытывал почти такое же чувство страха, какое однажды в детстве ощущал, стоя с выжлятником у края медвежьей берлоги. И все же ничто уже не могло остановить его от схватки с ненавистным врагом, повинным в гибели многих людей.
О том, что Матюшин собирается уйти на север, Коля догадался, вспомнив разговор полицаев в управлении, куда его привезли после ареста.
Не добившись от юного партизана нужных сведений, немецкий офицер покинул камеру, велев вицефельдфебелю Матюшину продолжить допрос. К порученному делу командир взвода шумы приступил с особым рвением. Несколькими увесистыми ударами кулака отправив арестованного на каменный пол, Кондрат, уверенный в том, что партизан лишился чувств, стал обсуждать со своим помощником обстановку на фронте. Говорили о том, что обещанная гитлеровцами победоносная война близится к полному поражению Германии и пора подумать о своем спасении. Тогда-то и прозвучало слово «Литва»…
