Яркие пятна солнечных зайчиков скакали по лужам, прячась в искорках росы, рассыпанных на изумрудных коврах газонов. По ручейкам плыли укутанные облаками тополиного пуха флотилии бумажек и щепок. Недавно завершившийся дождь очистил асфальтовые долины площадей и улиц от накопившихся отбросов, и мусорные кораблики уплывали в таинственное никуда городской ливневки.
В такт прыжкам солнечных зайчиков стремилось взлететь повыше и настроение. Пропитанный озоном послегрозовой июньский воздух словно просил его не вдыхать, а вкушать. Большими пивными кружками. Артем и сам был не прочь пару раз подпрыгнуть или вскачь припустить вдоль обочины, но боялся, что прохожие – люди на вид весьма солидные – не поймут. И заклеймят. А подурачиться хотелось.
Небеса не остались равнодушными к столь детскому желанию взрослого человека и подходящий случай предоставили. Неподалеку от газетного киоска Артем заметил бывшего однокашника Ромку Брагина, который с серьезной миной изучал ассортимент свежей прессы в киоске «Роспечать». Одноклассника Артем не встречал лет двести, если точнее – со дня школьного выпускного, и не знал, что тот живет здесь, в Белореченске. И, распознав в долговязой фигуре старинного знакомца, обрадовался.
Неожиданная радость подвигла Артема на мелкое хулиганство. Подражая индейцам из восточногерманских фильмов с Гойко Митичем в роли главного сиу, Артем подкрался к киоску, зашел за спину Ромки и гаркнул в ухо:
– Бр-рагин, к доске!
Ромка дернулся и отскочил, отмахнувшись от «индейца» – как от назойливой мухи – только что приобретенной газетой. Так резко махнул, что от свежей прессы едва не пострадала физиономия однокашника. В миллиметрах газета просвистела. Прошелестела.
– Стрельцов, ты?!
– Он самый.
– Напугал…
– Извини, не хотел.
– Не верится, – усомнился Брагин. – Шуточки у тебя, смотрю, не изменились.
– А то! В мире должно быть что-то стабильное.
– Ясно все с тобой. Тогда, здорóво, что ли! – улыбнулся Роман и протянул руку.
– Что ли! – ответил на рукопожатие Стрельцов. – Каким ветром в наших краях? Я тебя увидел возле ларька – и даже не узнал сначала. Брагин, думаю, или мираж? Совсем дурной Темка стал, мерещиться призраки прошлого стали. Мы ведь лет пятнадцать не виделись?
