Ну вот, и наступила пора моего пятнадцатилетия! Кто я? Я – простой, как два рубля юноша, волею судьбы оказавшийся не в то время. не в том месте…Короче, меня нашли эвенки, когда мне еще и десяти не стукнуло, на Великом Сибирском тракте, будущем прообразе БАМа и Транссиба, всего в ста тридцати километрах от нынешнего Северо – Байкальска, на самой северной оконечности озера Байкал. В самом начале 20 – го века это были исключительно глухие места, где на сотни верст вокруг – ни души!
Стойбище Верхне – Байкальское, кочующих эвенков, после двухлетнего торчания на месте, всё – таки решило сменить ПМЖ, ввиду итак нарушения естественного ритма вынужденной изоляции кочевья из – за эпидемии чумы, выкосившей их родовые стойбища на полторы сотни верст вокруг.
Нас спасли только запасы дикого мяса, обильная рыбалка на Байкале и грибы – ягоды. И, к тому же, по настоянию главной старейшине кочевья – бабки Рытхеу, мы не высовывались никуда, кроме воды…
Я же – хилый, тощий и болезненный пацан, которого они подобрали полтора года назад, во время очередного, не сильно удачного кочевья, вдоль верховья реки Витим. Там, на одной из русских факторий, после чумы остался только еле живой мальчишка и всё…
Когда разведчики доложили ей о том, что кроме маленького, крайне изможденного пацана никого нет, она вскинулась и строго – настрого наказала – Привезти сюда этого Руссё! Старая Рытхеу, матриарх кочевья, пожалела белобрысого мальца или увидела во мне что – то особенное, чего она не видела почти всю свою долгую жизнь и проворчав – Заберите его с собой, он отмечен богами!
Тем самым спася мою никчемную жизнь…Вот так и получилось, что я, полудохлый русский пацан, превратился со временем в жилистого, и кудлатого мальчишку, которого малышня стойбища так и не приняла в свое многоголосое сообщество.
Я персонально для остальных эвенков, кроме матриарха Рытхеу, остался неким изгоем, которого можно было бы спокойно бросить в дикой и первозданной тайге, но никому из взрослых не было ни малейшего желания связываться с настырной старухой – главой рода Кочевых Оленей…
Так я и жил, плетясь в конце племенного каравана из сотен оленей и нарт.
Я даже жил практически на положении домашнего раба у одного из самых захудалых хозяев, мужик – перенесший черную чуму, а хозяйка – плутоватая старуха, а не баба всего – то сорока лет от роду…Мы всегда плелись в конце племенного каравана.
