Вступление
Поездка в Португалию оборвалась. Несколько минут назад прибежал почтальон и сообщил новость, из-за которой теперь я молча и задумчиво сидел в своём номере гостиницы в Брюсселе, а билет в самую западную страну Европы, лежащий на окне, стал просто бумажкой.
– Слишком поздно, – печально думал я, смотря в пустоту. – Ах, если бы можно было вернуться назад, в прошлое…
Я встал, быстро оглядел комнату: на стене висела картина, которую я, будучи ещё мечтательным юношей, написал в родном городе. То был его пейзаж, его узкие улочки, суетящиеся люди, крыши домов, расположенные над окнами, в которых, если вглядеться, можно увидеть неизвестную жизнь соседей. Я вспомнил сюжет из детства: как маленьким мальчиком забирался на городскую часовню и оглядывал весь ближайший квартал. Город казался таким большим и необъятным, а теперь мне за сорок, и я побывал во всех главных городах Европы, был даже в Москве и Санкт-Петербурге, или, как его называют русские, Питер.
Я смотрел на свою картину, полностью отдав себя воспоминаниям. Ах, прошлое, думал я. Среди всех картин, которые я написал, именно пейзаж своего родного города, Крауфенбурга, я отказывался продавать и возил постоянно с собой как талисман, как напоминание о тех незабываемых днях, о которых пойдёт речь в этой повести. Я смотрел на эту картину, и у меня возникла мысль: «туда». В тот же день я купил билет и отправился в прошлое…
Глава I
Много лет назад, когда к жизни я относился слишком серьёзно и придавал некоторым деталям завышенное значение, мне посчастливилось встретить людей удивительных и разных. Это очень полезно – быть окружённым разными людьми, ведь так ты лучше понимаешь, кто ты есть. А понимать, кто ты – очень важно, ведь если ты не определишь это сам, то за тебя это сделают другие, и тогда это будет уже не твоя жизнь.
Как я уже сказал, это произошло много лет назад, когда мне было пятнадцать. В этом возрасте закладывается важный фундамент личности, и важно не испортить его, потому что чистые, юношеские чувства слишком впечатлительны, и излишние переживания могут сделать его не сильнее, но более закрытым и грубым.
В моем детстве не было бедности, как и не было богатства, родители слыли интеллигентными, мудрыми людьми. Несмотря на это, моё несчастье состояло в непринятии общества в лице одноклассников, и как следствие – в одиночестве. Я не был поверхностен, угодлив, дерзок, груб, я не задирал носа – мои ценности, вложенные родителями, не позволяли мне довольствоваться дешёвыми вещами. Что важно: под «дешёвыми вещами» я имею в виду общественный вкус в музыке и одежде, внешняя привлекательность, которая для некоторых индивидов является единственным инструментом влияния, надменность и равнодушный взгляд, который также является позёрством и демонстрацией мнимой силы.
