Комары с противным писком вились вокруг фонаря, установленного на земле под горкой. Желтоватый свет отблескивал от мятых упаковок из-под чипсов, мерцал на смятых банках газировки. Два куска разрисованной фанеры по обе стороны превратили горку в шалаш – к огромной радости детей и ужасу мамочек всего дома. Уж очень взрослые переживали, что полюбившееся детям убежище станет логовом местных наркоманов, бомжей или, еще хуже, подростков с сигаретами и неуемным желанием исследовать мир и друг друга. Пока взрослые каждое утро проверяли, не появилось ли под горкой шприцев или осколков, вся детвора уже знала, что Маринка из пятой целовалась там с каким-то Виталиком. И не только.
– Мы, вроде, страшилки рассказывать собирались, – нахмурился Пашка. Ему было одиннадцать, и это его отец принес фанеру, чтобы сделать «шалаш раздора». Поэтому у Паши было почетное приглашение на все подгорочные посиделки. Вот и сейчас он отправился с ребятней, тесно набившейся в шалашик, чтобы послушать страшилки. Через три недели ему было уезжать в лагерь, а без страшилок там делать было нечего.
– А чем не страшилка, – высунула язык тринадцатилетняя Светка, вся в прыщах, с прилипшей ко лбу сальной челкой. – Знаешь, что с Маринкой ее мамка сделала? В страшном сне не приснится. Она взяла унитазный ершик, и давай ей по губам водить.
– Фу-у-у-у! – заверещали девчонки помладше, с такими же, как у Светки, выстриженными на глазок челками. Новая мода пришла месяц назад, с появлением журнала для стильных девчонок, из-за которого Света и Маринка и поцапались в первый раз.
– Так, – пробасил Антон. У него голос начал ломаться раньше всех, и теперь мальчишка почти не говорил. А если и открывал рот, то напрягался всем телом, чтобы не перейти на писк.
Но и короткого «так» хватило, чтобы напомнить – вечер страшилок в самом разгаре, малышню скоро начнут звать домой, а потом выйдет Тетя Ира, гроза всех наркоманов и проституток, со старой тухлой тряпкой в руках и выгонит всех, кто засидится. Дисциплина в их дворе поддерживалась строго.
– Кто следующий? – Светка окинула взглядом собравшихся.
Антон в основном слушал, ему можно было и не предлагать. Варя, сестра Светы, и Никита, младший брат Антона, не считались, они были слишком мелкими и выполняли роль пропуска. Если старшим хотелось посидеть на площадке, нужно было «выгуливать младших». Еще одно дурацкое правило их двора.
