Беспомощно ищу я тень улыбки,
В глазах твоих, холодных, как Мистраль,
Скользнуло что-то лёгкой серой рыбкой,
– Ты плачешь? Только мне тебя не жаль.
Закрыться на замок предельно просто,
В кругу из звезд и догоревших свеч,
Но чье угодно лопнет благородство,
Попав под безразличия картечь.
Немного слов, за слогом не гоняясь,
Сказать в свою защиту мне позволь,
Не знаешь ты, как трудно жить скрываясь,
И тайну превращать в слепую боль…
Канцлер Ги.
Грунтовая дорога, весело петляя, бежала по лугу. Иногда она ныряла в прохладную тень небольшой берёзовой рощицы, а потом снова тянулась, извиваясь, словно длинная, греющаяся на солнце змея. То тут, то там в зелёном травяном море вокруг, мелькали белые звёздочки ромашек, тянулись к небу жёлтые факелы зверобоя, иван-чай вспыхивал яркими пятнами розовых островов. Лето стояло во всей своей красе. Васильки соперничали синевой с чистым, безоблачным небом, а анютины глазки, казалось, вот-вот взмахнут яркими лепестками, и лёгкими бабочками запорхают в этой синеве. Солнце застыло в зените и даже шмели, казалось, жужжали лениво и неохотно, разморённые полуденной жарой.
Райан ехал не спеша, давая отдых коню. Всю прошлую ночь, как и несколько предыдущих, он скакал не останавливаясь, сначала стремясь затемно покинуть окрестности Чертога, где даже крестьяне знали его в лицо, а потом просто желая увеличить расстояние между собой и возможной погоней, которую могла тайно отправить Верховная Жрица.
Бессонные ночи давала о себе знать. Райан уже пару раз ловил себя на том, что засыпает в седле. Единственным, что помогало бороться со сном, оказалось чувство голода. Перекусывал он прямо на ходу, тем, что было припасено в седельных сумках, но запасы уже подошли к концу. Райан дорого отдал бы за возможность остановиться в приличном трактире, плотно пообедать и потом поспать под крышей и на нормальной кровати. Но увы, подъезжать к человеческому жилью он пока не решался. Однако, конь и всадник нуждались в отдыхе и Райан стал присматривать место для привала. Он настолько устал, что был готов завалиться на боковую прямо здесь, на травке, несмотря на солнцепёк, и когда он уже решил свернуть с дороги в травяное море, вдалеке показалась синяя полоска леса. Райан ободряюще потрепал холку усталого коня, но тот и сам пошёл резвее, почувствовав близость лесной прохлады. Первых деревьев они достигли быстро, конь и всадник с наслаждением спрятались от пылающего светила, нырнув в благодатную тень. Дорога сузилась и побежала, извиваясь между подпирающих её древесных стволов, в лесную чащу.
