Вот черт…
Почему опять такой яркий свет? Ну неужели нельзя было сделать так, чтобы яркость ламп увеличивалась постепенно, когда я вхожу в отсек? Хоть иногда, но они могли бы к нам прислушиваться. Делают все, словно лучше всех знают, как надо, а сами ни дня не провели в жилом отсеке.
Ладно, больше не ругаемся. Что там сегодня у нас, подсвети? У меня такое ощущение, что триста двадцатый день был вчера. Данные на информационном дисплее вообще обновляются, или эта железяка вконец проржавела и зависла? Эй, але! Открой бортовой журнал.
И где здесь данные о состоянии корабля? А о местонахождении, скорости перемещения? И что вообще означает это «ОК»? Я и без бортового журнала понимаю, что раз не болтаюсь в невесомости с заиндевевшими, стеклянными глазами и опухшим от вскипевшей в вакууме крови, вывалившимся языком, то у нас все хорошо. Мне нужна конкретика, какой износ реактора, сколько вещества собираем и перерабатываем, карта с траекторией полета, сколько еще лететь… и долетим ли вообще! Ты слышишь? Твоего «ОК» слишком недостаточно.
Если система диагностики испортится, то всегда все будет «ОК».
А ведь я часто думаю, что так оно и есть, система давно сломалась, и мы никогда не доберемся до точки развертывания.
Мы…
Кто мы?
Я.
Я не доберусь до развертывания на этой посудине. На этом ржавом корыте, не способном обеспечить даже нормально функционирующую систему диагностики и навигационного отслеживания. И что ты мне сейчас моргаешь индикаторами? Думаешь, я резко изменю свое мнение? Ты – старое корыто, ведро с болтами, куча мусора, и я жду не дождусь, как мы прибудем на место, развернем мост и по нему переместимся обратно в стартовую систему. Там, в свете родного солнца, и окончится твое издевательство надо мной.
Не знаю, как это иначе назвать. Издевательство и есть таково. Как говорили предки: гореть и тебе, и тому, кто тебя создал, в аду.
Родное солнце. Как же я соскучился по солнцу. Тебе никогда этого не понять, и я даже не знаю, как тебе объяснить. Солнце, оно такое большое и беспощадное, оно легко может сжечь кожу, если она у тебя есть, но оно же делает небо голубым. Таким глубоким, нежным и бескрайним, точно ее глаза…
Ногти давно не подстригал. На среднем пальце, смотри, почти не вырос. Все по-разному растут, кто-то больше, кто-то меньше. Все как у людей, кому-то достается много, а кто-то не получает ничего.
