Мне нечем дышать, не хватает воздуха. Я задыхаюсь. Что это? Мешок на голове? Меня похитили?
– Нет! – мотнула головой. – Я сплю. Я сплю. Я сплю, – шепчу, словно заклинание. Крепче зажмурила глаза, в надежде, что когда вновь открою глаза, я проснусь.
Но этого не произошло. Сквозь, казалось, плотный материал по-прежнему пробивается тусклый дневной свет, и мне по-прежнему не хватает воздуха.
Я не чувствую своих затекших ног. Они связаны, как и руки.
– Так, без паники, – даю себе команду, пытаясь мыслить разумно, отбросив в сторону страшные мысли и сопровождающее их неприятное предчувствие. – Возможно, это чей-то розыгрыш. – Утешаю себя различными возможными вариантами. – Да, да, это шутка. Сейчас войдут в эту комнату, развяжут мне руки и ноги, снимут с головы мешок, и я увижу своих друзей, дружно мне кричащих: «Розыгрыш!»
Я тяжело вздохнула и прислушалась. В комнате царила полнейшая тишина: ни звука работающих настенных часов, ни скрипа открывающихся дверей или чьих-либо шагов в коридоре. Глухо, как в гробу. Радует только то, что в комнате тепло, и я лежала на чем-то мягком.
Привстала, попыталась свесить ноги, но этого мне не удалось сделать по одной простой причине: лежала я не на кровати, в мягкой, чистой постели, а на полу, на старом, должно быть, испачканном матрасе.
Сколько я уже здесь лежу? Очнулась я совсем недавно, пять или десять минут назад. Ужасно болит голова, и во рту неприятный привкус, как после принятия горькой, противной таблетки. Мне дали снотворное? Так я здесь оказалась?
Снова возникает вопрос: кто и зачем меня похитил?
Спустя еще десять минут мое наивное предположение, что все это всего лишь глупый розыгрыш моих безбашенных друзей медленно стало отпадать, и вот теперь-то мною овладела самая настоящая паника.
– Помогите! – пытаюсь кричать, но получилось только прохрипеть. Что с моим голосом?
Ожидание стало пыткой. Минуты казались часами, но ничего не происходило.
То, чем были связаны мои руки и ноги, больно впивались мне в кожу, так, что не было никакой возможности их ослабить. Я попыталась встать на ноги, и это удалось мне только с третьей попытки.
После трех небольших, аккуратных прыжков я остановилась, чтобы прислушаться к звукам. Кроме меня в комнате однозначно никого нет. Все та же гробовая тишина. Еще два прыжка, потом еще один, и вот я снова лежу на полу, запнувшись обо что-то небольшое, но довольно тяжелое.
