Валя
– Игорь, ну я же просила не есть со сковородки руками! Сядь за стол, сейчас подогрею.
Я ставлю тяжелые пакеты на пол и разминаю ноющую спину. Весь день сидения на неудобной табуретке и таскание тяжестей дает о себе знать.
Муж задумчиво жующий холодную котлету стоя у плиты, недовольно цыкает.
– Мог бы и встретить, раз пораньше пришел, – бубню я и забираю у него котлету, кладу на тарелку, добавляю картофельное пюре и ставлю в микроволновку.
– Злая ты, Валентина, поэтому ухожу от тебя! – вдруг заявляет Игорь.
– Ага, это ты еще злых не видел, – усмехаюсь я.
– Ты не слышала? – повышает он голос, – я от тебя ухожу!
– Слышала, слышала, к дружкам своим собрался? – говорю я, разбирая пакеты и составляя продукты в холодильник.
– Нет к Томочке, Тамаре Петровне… – с вызовом говорит он.
– К своей начальнице? Так она же старая, сказал бы к секретарше, поверила бы, – улыбаюсь я, – и вообще, ты мне тут глупости свои не говори, ты лучше скажи что детям дарить будем? Новый год на носу.
– Она…она не старая! – фальцетом выкрикивает муж, – она…она добрая и понимает меня, у нас любовь!
Я медленно поднимаю глаза и вглядываюсь в красивое лицо мужа. Он из тех мужчин, что с годами становятся только харизматичнее. Жду, что подмигнет, засмеётся, обрадованный что так ловко разыграл меня. Но он молчит, с вызовом смотрит в глаза.
– К Тамаре Петровне, значит? – я присаживаюсь на стул, потому что ноги становятся ватными, – ты же только недавно говорил, что она, старая грымза, снова лишила тебя премии.
– Я был не прав! Она в душе очень молодая и любит меня, не то что ты, – с обидой высказывает он мне.
Жгучая боль появляется в сердце и разливается по всему телу. Сердце колотится как у бегуна, выброс адреналина такой, что тело становится каменным, придавленным тяжестью осознания, это не шутка, не сон, мой муж с которым мы прожили семнадцать лет, уходит от меня к своей старой, но жутко богатой начальнице.
Я должна что-то сказать, что-то сделать. Мой слух улавливает болтовню двойняшек, они о чем то опять спорят. На меня обрушивается ледяной водопад.
А дети? Как они будут без отца? А я? Разве я заслужила такого? В чем я виновата? Я семнадцать лет обслуживала, обстирывала его, ухаживала, а теперь в сорок три года вынуждена остаться одна.
Все эти вопросы роем проносятся в меня в голове, но я молчу.
