Я хочу рассказать о тех годах, что были после…
О том, что это были за годы, когда ушла семья, родители, и человек, который не может физически обслуживать себя и у которого нарушена речь, остался один. Как будто тебя выбросили на берег, где никого нет.
Мир не принимает людей особых. Иллюзия, что ты кому-то нужна так, как семье, разбивается о стену одиночества и человеческого равнодушия. И начинаешь понимать это, только когда остаешься одна.
Книга «Маргарита» о семье, а эта история – о жизни без семьи, но с разными людьми, о том, какая она – со слезами и радостью, с любовью и жестокая – но все же Жизнь.
В январе 2015-го года не стало папы.
Впервые в жизни я осталась одна. Одна среди чужих людей. Рядом не оказалось никого, кто мог бы пожалеть, понять, с кем можно было бы поделиться наболевшим. Мои слезы были непонятны людям, которые остались со мной после ухода папы, и раздражали их.
Первые дни я не помню, они выпали, но жизнь как река, и надо было выживать.
Со мной осталась семья, но каждый из нас жил своей жизнью. Приходилось принимать новые условия, когда в квартире живут люди, но внутри одиночество и в жизни совершенно одна.
И вовсе не потому, что эти люди плохие, просто жизнь у каждого своя и связать всех в одну семью невозможно, особенно когда в семье тебя любили, а теперь и этого нет. Когда родные жили для тебя, радовались, плакали, были как одно целое – и вдруг все это исчезло в одно мгновение. Вокруг люди, а внутри как будто тебя опустошили.
Мне было необходимо выходить из дома, и я стала обращаться к дворникам за помощью. На коляске они возили меня в магазин.
Иногда ненадолго появлялись знакомые, с которыми мы познакомились в сети, кто-то из них приходил ко мне, кто-то иногда гулял со мной.
Теперь я уже не помню всего. Все вспоминается как в тумане. Я пила таблетки и плакала. Пришлось позаботиться о многом. Вплоть до того, кто будет одевать меня по утрам.
Но хуже всего было то, что я осталась одна душой, а это действительно страшно.
Стали появляться разные люди: консьержи из соседних домов, какие-то женщины, приходившие за небольшую оплату.
Все происходило, как в замедленной съемке: что происходит – не чувствуешь, меняются лица, разговоры – и не с кем поговорить, некому раскрыть то, что внутри, разделить боль. И тело, и душа словно скованы. А жизнь без радости – значит просто медленно уходить.
