Иранский лифтер
В тот вечер я пытался писать дипломную работу. Мышцы ныли после тренировки, а внимание то и дело соскальзывало на вид за окном.
Диафильм за прозрачной шторой недавно сменил картинку и показывал силуэты заспанных после зимы питерских домов на фоне просветлевшего апрельского неба. В прошлую ночь резко потеплело. Сгущался туман.
Было около шести вечера, воскресенье. Я не мог больше усидеть на месте и через несколько минут уже стоял во дворе своего дома на Тележной улице. Туман был необычным. Местами он стоял плотной стеной, а где-то висел легкой дымкой, но, так или иначе, город медленно таял в его мутном растворе, теряя очертания.
Еще прохладный, но уже наполненный запахами свежий воздух проникал в грудь и наполнял душу чувством легкости и спокойствия. Пройдя мимо нескольких невысоких голых деревьев и старой детской площадки, я нырнул в темноту арки и вышел из двора. Свернув на Херсонскую улицу, я быстро оказался на Невском у 115-го дома.
Мне навстречу проплывали фигуры прохожих. Иногда я оборачивался им вслед. Казалось, что их контуры просто распадаются где-то там, за моей спиной, в бледной текстуре, что они существуют только, пока я вижу их, проходящих мимо.
Двигаясь по Невскому в сторону Площади восстания по правой стороне, я размышлял о том, как сделать маршрут своей прогулки по знакомым местам занятней. Идти через людную вокзальную площадь не хотелось совсем.
Уже через пару минут я дошел до 128-го дома по Невскому и заметил открытую дверь подъезда. Прожив в этом районе пять лет, я ни разу ее не замечал. Из двери доносилась грустная песня на испанском.
Место вокруг обычно было довольно шумным: пешеходные переходы, вечная вялотекущая пробка, суетливые маневры прохожих на узких тротуарах и рассыпанные в изобилии торговые заведения с нелепыми вывесками и бегущими строками на витринах.
Сегодня было иначе. Да, все те же люди, все те же лавки, только все двигалось и дышало медленней, чем обычно. Я списал это на вечер воскресенья и зашел в открытую дверь.
За дверью тянулся зеленый коридор с низким потолком. Это был не вход в подъезд, а сквозной пятнадцатиметровый проход во двор.
Двор оказался очень длинным. Очень. Противоположной его стороны не было видно. Я шагнул в мякоть тумана и стал продвигаться вперед.
У одной из дверей двое мужчин в рабочей одежде играли в нарды, расположившись на старых низких стульях. У служебного входа ресторана на ступеньках курил молодой парень – судя по его внешности и выцветшей тюбетейке, выходец с ближнего востока.
