Привет, читатель!
Некоторое время назад я созрел к тому, чтобы описать то, что я чувствую с детства, но никак не могу объяснить. Я не знал, как это назвать, я не знал, что такое грехи и добродетели. То есть, я это знал максимально поверхностно, из каких-то фильмов или разговоров, которые мне попадались, но я не знал даже, как это работает и что это такое. У меня, как у обычных людей, понимание слова «грех» – это было, когда ты что-то сделал плохое, и тебя свыше могут за это наказать, или ты не попадешь в рай. То есть, у меня было какое-то такое представление о том, что такое грехи или грех. Я не знал, как они называются и сколько их, я в это не вникал. А добродетели тем более – я вообще не знал о таком слове. Точнее, я его, конечно, много раз слышал, как и все вы, но я не знал, что это значит. И если бы вопрос мне задали пару лет назад, что такое добродетели, я бы сказал: люди, наверное, которые дела хорошие делают. Позорище мне, но такой я парень, я этого не стесняюсь, но я не знал, что такое грехи и добродетели.
И вот я созрел, решился попробовать объяснить, описать то, что я чувствую всю свою жизнь в своей книге «Нелюбовь». Я писал о том, что, ребята, помимо всего, о чем я до того писал в книгах, есть еще такая штука, она как будто внутри человека сидит. И я чувствую, что в этом человеке есть что-то такое, как животный инстинкт, а в том человеке какое-то немножко другое качество. И оно у всех разное, как бы вы там ни переоделись, какие бы книжки ни читали, но это внутри, оно тоже очень сильно сказывается на вашей жизни, и оно есть, я это чувствую. И в принципе, я всегда это видел и чувствовал в людях, поэтому я всегда знал, кто какой человек, и меня не вводила в заблуждение никогда обложка человека. Людям свойственно слушать ушами и верить в красивые речи, людям свойственно глазами хлопать и вестись на красивую упаковку. И есть люди, которые внутри очень червивые, но они могут даже благотворительностью заниматься, и вы можете ими восхищаться, но на самом деле это злодеи-злодеями и змеи-змеями. И я это всегда чувствовал. Я даже всегда чувствовал, что когда человек что-либо делает и говорит тебе красиво, зачем он сделал это или то, – ты видишь, что причина, как будто, другая. Я как-то писал об этом в черновиках, что есть какие-то скрытые намерения, что люди говорят одно, а, по сути, вообще причина другая, что их сподвигло на то, чтобы с тобой, допустим, дружить или еще что-то.
