Наивные сказки для больших и маленьких

«Один. Снова один».

Надежда таяла, как леденец, и горчила послевкусием.

– Хах, хах, – брезгливо прохрипел бульдог Гундя. – Какой ещё лабрапудель! Не бывает таких. Я в архиве десять лет прорычал, от звонка до звонка – не встречал! Точно знаю.

– Я же есть, – от неловкости огромный чёрный зверь переступал с лапы на лапу.

– Выдумки. Фантазёр кудрявый, – брызнул слюной мордастый упрямец.

«Почему кудрявый? – подумал Киса и оглядел свой блестящий бок: благородные шелковистые волны огибали стройные мышцы. – Конечно, в душе я пудель.

Но чтобы кудри! Это слишком легкомысленно».

На самом деле пёс родился чистокровным лабрадором. Длинная родословная] украшала стену гостиной.

«Здесь проживает Киссиус Бривиус Адориус. Наследник великого герцога Собачьего в седьмом поколении» – гласил документ в увесистой раме с золотыми вензелями.

Гость бульдог разбудил старые раны. Много лет Киса жил затворником.

Соседи отказывались принимать его как лабрапуделя.

«Разве я не имею права быть тем, кем себя чувствую?» – сокрушался гигант.

Никто бы не узнал о его застенчивой пудельной душе, если бы однажды он не доверился репортерше – болонке Чаче. Длинный язык болтливой очаровашки прошёлся по всем гостиным поместья. С тех пор беднягу избегало всё высшее общество графства Гранканалья.

Киса выпроводил неприятного посетителя.

Задумался и тихо затянул любимую завывальную песню.

Сквозь собственный бас пробивался чей-то тоненький голосок. Прислушался: звуки шли снаружи. Писклявое поскуливание идеально попадало в мелодию.

Он распахнул дверь.

– Здесь проживает синьор лабрапудель Киссариус? – спросило облако из локонов. Черно-сливо́вые бусинки смотрели с обожанием, – я так много слышала о вас.

Грозный хозяин дома с нежной душой пуделя улыбнулся.

Надежда сладким леденцом разливалась на языке.

«Не один. Уже не один».

Фей Шушу собирал добрые сны.

Летал над цветочными полями и лугами, ловил сны сачком и складывал их в авоську. Мурлыкал странную песенку-нескладушку и размахивал веточкой мимозы.

Жёлтые горошинки источали совершенно необыкновенный сладковато-приторный аромат. Приманивали к себе сновидения: прошлые и будущие. Невесомые, как зефирки, паутинки снов поднимались над цветущим лугом. Парили и нежились в тёплом густом воздухе. Некоторые приплясывали, ловко увёртываясь от сачка зазевавшегося фея.