Я происхожу от древних рыцарских фамилий, прославившихся еще в средние века, во время Гвельфов и Гибеллинов.
Мой покойный отец, если б хотел только, мог бы насчет нашего происхождения выхлопотать грамоты и дипломы: но, во-первых, это черт знает чего бы стоило; а, во-вторых, если здраво рассудить, на что нам эти дипломы?.. Повесить в рамке, на стене, под печкой (наше семейство жило в бедности, об этом я расскажу после).
Оно, конечно, разумеется, кто говорит, приятно иметь некоторое отличие… всякий, по крайней мере, видит… Тогда хоть бы и в нашем быту, хоть бы положим, петух (гордое, заносчивое, грубое животное, – головой не кивнет никогда, – точно произведенный из вахмистров), тогда бы эта ракалия, говорю, заглянув под печку и нечаянно увидев патент, – сказал бы про себя:
– А! Вот оно что!..
Я сказал, что родители мои жили в бедности. Да! В бедности, под печкой, в подвале, в здании Сената, в общей квартире тамошних курьеров. Подумаешь, потомки древних великих котов под печкой: правду говорит Гете: «Was steht, dass es nicht falle!» (что стоит, то не падет). Хочешь не хочешь, а невольно вспомнишь о лондонском кучере, последнем из Палеологов!..
Ах, если бы вы знали, что значит сидеть под печкой!.. Ужас, что такое!.. Сор, мусор, гадость, тараканов целые легионы по всей стене; а летом-то, летом, – матушки светы! – особливо когда нелегкая их дернет хлебы печь! Я вам говорю, нет никакой возможности терпеть!.. Уйдешь, и только на улице вдохнешь в себя чистого воздуха.
– Пуф…ффа!..
Да и кроме того, бывают при этом разные другие неудобства. Палки, веники, кочерги и всякие другие кухонные орудия, все это обыкновенно засовывают под печку. Того и гляди ухватом глаза выколют… А если не это, так мокрую мочальную швабру в глаза тыкнут… Весь день потом и моешься, моешься и чихаешь… Или хоть бы тоже и это: сидишь себе и философствуешь, закрыв глаза… Вдруг какого-нибудь чертопхана умудрит лукавый плеснуть туда по тараканам ковшик кипятку… Ведь не посмотрит, дурацкая образина, нет ли там кого; выскочишь как угорелый оттуда, и хоть бы извинился, скот эдакой, так нет: еще хохочет. Говорит:
– Васенька, что с тобой?..
Сравнивая наше житие с чиновничьим, которым приходится при десятирублевом жалованье жить только что не в собачьих конурах, приходишь истинно к такому заключению, что эти люди с жиру бесятся: нет, вот попробовали бы денек-другой пожить под печкой!
