Неожиданно повеяло холодом. Струи уличного ветра пробрались в комнату незаметно, не спеша. Мои глаза открылись по велению мороза, и я, кутаясь в одеяло, встал с кровати. Ноги коснулись пола, и возникло ощущение, что кто-то рассыпал по нему иголки. Тело мое словно сковало льдом, и я невольно прижал руки к груди.
С такой неохотой вставать приходилось практически каждый день, но в сегодняшний выходной это было особенно противно. Тяжелые веки наконец разомкнулись, и я взглянул на окно. Мутное серое стекло. Картина, достойная дальтоников, но никак не белого света. Тяжелый вздох. Часы отмерили шесть часов и двадцать четыре минуты. Ранняя рань. Зеленые цифры на электронном циферблате погасли. Смотреть на них было противно. Окно неожиданно скрипнуло, и стало понятно – открылась форточка.
Мысли перемещались в голове мутным потоком. Утро выходного дня – отчеты и просмотр телека. Так обычно и проходили не забитые работой дни. Скучно и однообразно. Но на что рассчитывать офисному планктону? Счастье у него простое: вовремя внести оплату по кредиту, оплатить за связь, запастись пивом, холодным, как лед в Арктике.
Холод. Ноги вновь ступили на пол в тщетных попытках отыскать тапочки. Одеяло, словно греческая туника, опоясывала меня. Я обвел взглядом свои скромные владения, подошел к окну и угрюмо уставился в него. Апрель в этом году подкачал. Суровый и противный. Неизгладимость зимы чувствовалась и сейчас.
Громоздкие дома глядели на улицы, словно великаны. Внизу копошились маленькие букашки. Тысячи копий меня – беспокойные, хилые и ничем не выделяющиеся. Муравьишки, не больше. Только такие мысли приходили в мою больную голову. Уже месяцы меня мучили мигрени и какое-то постоянное ощущение помутнения, но по врачам я ходить не любил. Только одному доверял, но его уже и след простыл. В этой жизни уж точно.
Глаза бесцельно поползли дальше. Заводы дымили, машины гудели. Весь этот механизм работал довольно слаженно и отточено. Вроде и восхищаться хочется, а вроде, какое мне до этого дело? Курят трубки спящие драконы, а под их громадными телами скачут блохи. Мы без них не можем, а они без нас? Брови сошлись на морщинистом не по годам лбу.
Размышления всегда бодрили. Один вывод, другой – и вот ты уже проснулся и мало о чем сожалеешь. Потому что мысли увели тебя в другую сторону.