Однажды жил-был любопытный юнец.
Как-то старинную книгу нашел,
О девах-русалках в той книге прочёл:
Что, дескать, красивы и сладко поют.
И песнями души они достают!
Души живые любого созданья
Слушают песни, усердно внимая,
И устремляются песне вослед,
Певцу раскрывая свой главный секрет!
И это возможно с каждой душой,
Живой она будет иль неживой:
Зверь, человек, растение, камень,
Песни русалок для душ словно пламень.
Всё сокровенное души являют
И голосу дивному себя покоряют.
Думает юноша, вот как прекрасно:
Поющему так всё будет подвластно,
Даже далекие звёзды небесные
Спустятся в руки покорно-прелестные!
Даже жучок, в земле проживающий,
Предстанет пред ним душою сияющей!
Станут для взора все души прозрачны,
Их повелителем будет, то значит.
Смыслом великим станет он обладать,
И любое созданье сможет он проницать!
«Но как же умением петь обладать?» -
И юноша снова стал книгу читать.
Долго читал, от корки до корки,
Даже глаза стали менее зорки!
В итоге нашёл искомый секрет –
На главный вопрос есть чёткий ответ:
«Русалка должна в человека влюбиться…»
«Красив я! Мне этого можно добиться!»
«Но, чтобы к русалке за песней идти,
Надо кое-что в жертву ей принести!
А жертва такая, что никто не согласен,
Хоть пения дар велик и прекрасен,
Помыслить нельзя о жертве такой,
Всякий откажется смертный-земной!»
«Что ж то за жертва, раз никто не захочет?» -
Юноша, думая, тихо бормочет. –
«Дар замечательный, просто волшебный,
Им обладаешь – и ты совершенный!»
Он думать устал, и его сон сморил,
Чарующий звук вдруг из сна возвратил,
Чудесные ноты пленительной песни:
«Я в жизни не слышал мелодий прелестей!»
От моря безбрежного песня текла,
И душу, и тело его в плен взяла!
Юноша встал, и, томясь от влеченья,
К морю пошёл, не скрывая волненья!
Звук песни привел на берег морской,
Там деву увидел красы неземной,
В лунном сиянье на камне сидела
И песню свою восхитительно пела!
Как зачарованный парень стоял,
Конечно, он сразу русалку узнал!
Дева морская ему улыбнулась,
Пальчиком тонким к воде потянулась.
И вот уже брызги в воздух летят
И жемчугом матовым в небе висят!
Прохладные капли коснулись щеки!
«Ах, как же глаза-то её глубоки,