***
В некотором царстве, в Тридевятом государстве жил да был Змей Горыныч трехглавый, и была у него одна ма-а-а-ленькая слабость – очень он царевен любил. Как увидит царевну – все! Пиши пропало, все три головы кругом идут!
Он к царевнам уж и так, и эдак. Одна голова спрашивает: «Голубушка, что Вы делаете сегодня вечером?» – другая комплиментами сыпет, а третья серенады поет. Но царевны народ капризный, подавай им богатырей и все тут! Ножками топают, от Горыныча носик свой симпатичный воротят.
В общем, не везло Змею Горынычу в личной жизни катастрофически, и впал он в депрессняк. Запустил себя совсем: чешуя мхом заросла, зубы не чищены, изжогу с горя заработал. Сидел денно и нощно и портреты царевен разглядывал, смахивая когтем скупую мужскую слезу. Да еще осень наступила, авитаминоз одолел, совсем расклеился бедолага.
Долго ли он горевал, не известно. Но, по слухам, успел затопить слезами два этажа своего поместья и подвал. И сколько времени так провел, кто его знает. Может, и не было бы этой истории, если бы Горыныча не позвал на рыбалку друг Кощейка. А Змей отнекивается, отрицательно мотает головами: «То да се, не хочу, кости ломит, горло болит, и вообще, депрессняк загрыз».
Удивился Кощей, отродясь такого не было, чтобы Горыныч от своей порции жареной рыбки с квасом отказывался да под душевные разговоры, и давай его расспрашивать. И выпытал-таки правдивую причину Змеегорынычевых несчастий. Ну, думает, совсем трехголовый умом тронулся, а вслух говорит:
– А не сходить ли тебе, друг Змеюшка, к психологу? – и визитку ненавязчиво так протягивает.
Змей Горыныч, понятное дело, возмутился, мол: «Я не такой, как ты мог про меня подумать?» – и тому подобное. А визитку, тем не менее, взял и уже на следующий день сидел в кабинете пожилой Кикиморы с преувеличенно сочувствующими глазами.Жареная рыбка с квасом
***
Несмотря на то что психолог расположилась в глубине горы, и чтобы попасть туда, следовало преодолеть длинный запутанный лабиринт подземных ходов, кабинет был неплохо освещен. Приглушенный свет, как оказалось, исходил от сталактитов, свисающих с потолка, и кристаллов, проросших через напольное покрытие. То тут, то там в хаотичном порядке валялись стопки книг с загадочными названиями: «Возрастные особенности психологии джиннов младше 300 лет», «Победи в себе домового», «Шкала тревожности леших». Также антикварные издания в потрепанных переплетах обосновались на многочисленных полках вдоль стен. В углу за массивным дубовым столом сидела психолог, похрустывая анисовыми леденцами, аромат которых распространился повсюду.
