Глава 1
Камилла
– Камилла!
Разъяренный окрик вспарывает пространство за спиной, а я лечу вперед, не разбирая дороги.
Дефибриллятор. Разряд. Доктор, мы ее теряем.
Голые ступни утопают в ковре с длинным ворсом. В боку колет. Легкие объяты огнем.
– Камилла, твою мать!
Богдан продолжает неумолимо сокращать разделяющее нас расстояние. Ну а я из последних сил взбегаю по лестнице и заскакиваю в детскую. Торможу посреди комнаты и уязвимо обхватываю себя за плечи.
Отступать некуда.
– Богдан, я…
– Замолчи.
Ничуть не запыхавшись, Багиров пинком открывает дверь и на пару секунд застывает. Смотрит мимо меня – в сторону детской кроватки с высокими бортами и невесомым газовым балдахином, и теряет все человеческие черты.
Чернеют его темно-карие глаза. Зрачки сливаются с радужкой. Заостряются скулы. Дергается кадык.
А я не могу отделаться от ощущения, что ровно три года назад подписала себе смертельный приговор.
– Покажи ребенка, Камилла.
С прорезавшейся сталью в голосе приказывает Богдан. Отклеивается от пола. Наступает так, что мне приходится отшагивать назад до тех пор, пока поясница не коснется кроватки.
В классическом черном костюме, в безупречной белой рубашке, с массивными часами на запястье, которые стоят не меньше пол ляма, он производит на меня неизгладимое впечатление. А еще совсем не походит на вечно растрепанного парня с разбитыми костяшками, которого я когда-то знала.
Он даже ступает иначе – грациозно и горделиво. Как будто транслирует: все вокруг – грязь. И у меня от этих перемен отчего-то щиплет в носу.
– Нет.
Вынырнув из омута непрошеных мыслей, я остервенело мотаю головой и едва держусь, чтобы не упасть в обморок. Ноги подкашиваются, руки трясутся, пульс шкалит до каких-то критических отметок.
– Я сказал, покажи дочку.
По слогам повторяет Багиров, словно я невменяемая (хотя, может, так оно и есть) и продолжает напирать, вынуждая меня закрывать грудью детскую кроватку и судорожно вцепляться в рукав его пиджака.
– Мира спит. Не пугай ее, пожалуйста.
Шепчу жалобно и сама себя ненавижу. Я бы упала на колени, лишь бы остановить бронетранспортер по имени «Багиров Богдан», но вряд ли это поможет. Поэтому я просто молчу, понурив голову, и жду его вердикта.
Секунды текут, превращаясь в минуты. Минуты преобразуются в чертову вечность. Или это у меня так сильно искажено восприятие?
