Художник смотрел на дождь. В этом безлюдном месте на краю земли было лишь одно завораживающее чудо, которым он постоянно любовался.
Теплые огромные капли стекали с массивных деревьев на скалы, а оттуда в огромное синее море, без конца и края.
Именно сюда много лет назад приехал наш художник – подальше от суеты и тревог- туда, где рядом с величеством природы высвобождался и могучий дух искусства.
Здесь день за днем творил и искал образ, дарующий покой сердцу творца.
От чего он скрылся на краю земли – не было известно никому в его владениях.
Что мучало ночами их седого творца, тоже оставалось загадкой.
Сначала местные жители тяжело принимали этого бледнокожего художника, больше похожего на призрака, но вскоре, увидев его мягкий нрав и доброту к своим близким, полюбили тихой и праведной любовью, а большего ему и желать было нечего.
Так и зажили они счастливо на долгие годы, лишь дождь иногда заставлял Эдварда грустить о чем-то.
– Дождь – это слезы. А что мы знаем о них? – думал он.
– Для чего вообще освобождается, плача, душа от боли? Эти токсичные капельки, тихо стекая, плавят наши каменные сердца и возвращают нам веру во что-то светлое и чистое, омытое водами из глаз.
Первоначальная цель художника, приехавшего на постоянное место жительства, – это Созерцание дождя, которое помогало избавиться от тех тайн, которые страдалец хранил в своем сердце.
Реальные слезы при этом не проливались у Эдварда, но дождь действовал на него более эффективно, чем реальный плач. Он брал свою кисть и творил, не переставая, Душу Вселенной.
Он вспоминал дождь, и синие, голубые краски лились на холст, переплетаясь и играя, словно желая прижать тайну к себе.
Наблюдая за каплями, сползающими по холсту, слушая шум дождя, он вдыхал запах этой невероятной природы до тех пор пока дождь не закончится, и не засияет солнце.
Дождь мог быть проливной, моросящий, грибной, грозовой, с облаками и тучами, громом и молнией. Любой! Он смотрел на его нити и говорил:
– Я разрешаю тебе пройти. Я разрешаю тебе пролиться. Пусть будут гром и молния – это мой гнев, что разверзает твое нутро вселенная в поисках истинного счастья. Пусть гром гремит, а гроза ярко сверкает, лишь бы тяжелые облачка излили все свои чувства!
Какова была сила его желания, если он стал отшельником и посвятил годы своей жизни на поиск души Вселенной, что рождалась на его полотне в образе прекрасной женщины, черты которой все еще оставались для нашего художника размытыми, но он не останавливался в своих поисках, а ждал следующий дождь, чтобы снова почувствовать ее дыхание на своих губах, боясь даже подумать об обладании этим неземным созданием. И все же она была совсем рядом.
