Песчано-каменистая почва мерно похрустывала под подошвами его лакированных ботинок, и Окли все никак не мог перестать думать о том, как же по-идиотски он, наверное, выглядит в них и в своем безупречном деловом костюме посреди этой сумеречной пустыни. Унылый пейзаж иссохшей, простершейся во все концы пустоши разбавляли разве что колючие розетки мясистой агавы, массивные кактусы, да лысые ветвистые прутья фукьерии, с упорством уличного попрошайки цеплявшие его за стрелки брюк. Будто бы в сюрреалистичном сне шагал он по этой равнодушной местности, а футах в трёхстах от него (1), словно зловещий инфернальный маяк, мигал алым светом потертый временем ве́ндинговый автомат.
Какого черта этот автомат здесь забыл и почему до сих пор работал, Окли Келлер не имел ни малейшего понятия. Он уже решил для себя, что все это ему мерещится, может, снится, что все происходит не по-настоящему, а, следовательно, нужно просто двигаться потихоньку, пока двигается. А куда еще можно отправиться, когда во всей округе нет ни единой живой души, а последний мало-мальски занятный предмет – одинокий автомат с газировкой, прикопанный в песок?…
– Выбросили, наверняка, – пробормотал Окли, когда до автомата оставалось всего ничего. Раритетная, времен, поди, еще его прадеда металлическая махина, по форме очень напоминавшая доисторический холодильник с такими же гладкими, скошенными углами и выкрашенная в узнаваемое на практически каждом из континентов сочетание красного и белого, гласила: «Killer Cog» (2).
Мужчина даже глаза потер, в надежде, что буквы сложатся в привычно-приемлемое «Coca Cola», однако чуда не приключилось. Светодиодная лампа, огибавшая по периметру куполообразный верх автомата, с тихим теньканьем насмешливо подмигивала ему, бросая на белые буквы кровавые всполохи.
– Боже… Какой еще винтик (2)? – усмехаясь, скорее в отчаянном стремлении подбодрить себя, нежели от желания действительно посмеяться чьей-то затейливой шутке, Окли трижды обошел «убийственный» (2) автомат. Когда кабеля, ведущего к электросети, найти ему так и не удалось, он сделал еще один почетный круг – теперь уже с усилием разгребая некогда зеркально-черными, а ныне пепельными от пыли ботинками почву вокруг машины. Мелкие камешки оскорбленно засеменили прочь из-под его каблуков, но никаких намеков на заземление Келлер по-прежнему не обнаружил.
