Кладбище… Вроде простой набор букв, как в любом другом слове, но сколько ассоциаций это слово вызывает! Говорят – сколько людей столько и мнений, а про кладбище можно сказать – сколько людей столько и ассоциаций.
Небо было затянуто серыми тучами, дождь с утра моросил не переставая, видимо пытаясь скрыть скупые мужские слезы. Вокруг небольшой могилы стоял нестройный хор мужчин, двое из них находились в яме. Один из этих двоих держал завернутый в саван труп, по размерам было понятно что это ребенок. Мужчина просто не понимал, как он может положить здесь своего ребенка, оставить его в сырой земле одного и уйти. Он просто стоял не понимая ничиго из того что происходило вокруг. Его сын, его сердце и душа, смысл его существоавния, его воздух, все – чем он жил последние шесть лет, он должен оставить здесь в сырой могиле. Стоявший рядом мужчина тронул его за плечо, принуждая поториться, и он, встав на колени, положил маленький сверток в нишу сделанную в яме. Заставив нишу досками они вылезли из ямы, и двое молодых парней резво заработав лапатами стали закапывать ее. КАК? Как уйти отсюда? Как оставить его одного? Как он сможет сидеть в стенах накрытых крышей, когда его ребенок будет в темноте и сырости? Нет, он вернется. Вернется сюда сегодня же. Он ляжет возле могилы и будет с сыном до утра, никто ему этого не запретит. Отдав последнюю дань усопшему согласно традициям, люди стали торопливо покидать кладбище. Каждый человек знает что именно кладбище его истинный дом, здесь он будет находиться до ссудного дня, но всегда торопится его покинуть.
Вернувшись с кладбища люди выражали соболезнования, говорили слова сочувствия и торопились домой.
Счастливым он особо никогда не был, или просто не знал что такое несчастье. Родившись в довольно обеспеченной семье Рахман всегда жил ровно, без трагедий. Все необходимое у него было, было даже больше, отказа они с братом не знали ни в чем, но и мажерами, как принято сейчас говорить, не были.
– Все разошлись Рахман, мы с Соней тоже поедем домой, – сказал подошедший к младшему брату Джамал.
– Да, конечно, брат. Спасибо за все.
– Держись. Аллах да примет его душу в мире ином.
– Сын, мы с матерью тоже поедем, устали очень, и плохо ей, – добавил отец.
Проводив последних родственников Рахман поднялся в спальню, переоделся и пошел в детскую на поиски жены. Айда сидела на полу возле кроватки сына и даже не обернувшись к вошедшему мужу тихо проговорила:
