Скворец опаздывал. Мелентьев немного нервничал, хотя особых причин не было. Все отлажено, тысячу раз проверено самим Юрой и готово к работе, но руки продолжали выстукивать нервную дробь по столу.
Наконец из приемной послышался знакомый голос:
– Анюта, Иван Андреевич у себя?
– У себя, Юрий Михайлович. Уже дважды гонял меня в лабораторию вас искать, ребят в отделе на уши поставил. Все ругается, что вы мобильный отключаете и забываете включить.
– Ах, я опять не включил? Да, точно! Вот я рассеянный. Хотя, конечно, все равно пора отвыкать от благ цивилизации.
– Юрий Михайлович, не боитесь?
Мелентьев не выдержал и с треском распахнул дверь в приемную:
– Юра, сколько можно! Хватит болтать, пошли к тебе. Уволю я тебя как-нибудь за опоздания!
– Ой, грозный начальник, не увольняй, пожалуйста.
По коридору атомным ледоколом несся руководитель проекта Мелентьев, Скворцов еле за ним поспевал.
– Ваня, что ты нервничаешь. Все будет хорошо.
– Конечно, все будет хорошо, но я таблетки уже горстями пью. Тебе хорошо – уйдешь и все, переживать будет некогда. А что прикажешь делать мне и Петровскому? Что важным чиновникам говорить?
– Я все бумаги подписал, за все риски несу личную ответственность. Что они тебе сделают? Езжай в санаторий с Любашей, отдохни, подлечи сердце, а там и я уже скоро вернусь, опять начну тебе надоедать своими идеями.
– Юра, заткнись, по-хорошему прошу.
Остановившись перед дверью с табличкой «Скворцов Ю.М.», под которой кто-то остроумный фломастером подписал «стучать три раза, или получишь по башке», Мелентьев со всего размаха бухнул в нее кулаком:
– Открывай свою кибитку, паршивец.
– Это отчего же я паршивец, гражданин начальник? – довольно улыбаясь, Скворцов приложил к замку электронный ключ.
– Отвали, Юраша, если не хочешь смерти моей немедленной.
– Ну, вот. В экспедицию иду я, а ты, оказывается, от этого при смерти.
– Вот да, Скворец. Почти при смерти я из-за того, что ты идешь непонятно куда. Куда ты лезешь? Робот-исследователь все бы разведал, потом через год по его следам уже можно было бы идти и человеку.
– Ваня, мы тысячу раз об этом говорили, – Юрий обреченно вздохнул, – нет у меня лишнего года в запасе. После смерти Маруськи мне вообще ничего не нужно. Не забудь, кстати, смотреть за могилкой.
Ты же все знаешь. Врача дают мне два года жизни, максимум. Не дождусь я возвращения робота, сдохну безо всякой пользы для науки. Буду подыхать и укоризненно на тебя смотреть, что ты не дал исполнить мечту сходить в прошлое.
