Когда я выбирался из купели, то не мог не отметить, что вода оказалась на удивление чистой, будто в неё ничего и не добавляли для того, чтобы провести меня через закалку тела. Создавалось такое ощущение, что тело переработало даже внутреннюю грязь, которая неизбежно скапливается в организме, и как раз процесс закалки позволяет от этого избавиться. Ну и ещё одним моментом было то, что воды стало раза в два меньше, чем было, но это такие мелочи на фоне остального.
Даже не надо было смотреть в зеркало, чтобы понять, что моя кожа стала белее. Но при этом не такого оттенка, будто я всю жизнь провел в подземельях, а как будто ко мне загар пристаёт с большой неохотой. Хорошо хоть так, а то я боялся, что буду потом пугать всех своей бледной тенью.
Кстати, волосы после закалки, похоже, выросли ещё больше, чем были и приобрели более насыщенный цвет. Так-то я всегда завязывал их в хвост, но это удобно до определённой длины. Видимо, придется посетить парикмахера и немного их укоротить.
В комнате находилось зеркало, так что визуальный осмотр можно было продолжить, уже смотря на своё отражение.
– Необычно, – не удержался я от комментария.
В плане мышц я и так предполагал, что стану крупнее, но атлетическая фигура смотрелась довольно неплохо, и это притом, что я даже не стремился к такому результату. Да, тренировки у меня были выматывающе тяжёлыми, и сила в мышцах была, но тут они обрисовались ещё сильнее, а с учётом бледноватой кожи смотрелось довольно гармонично.
Но не это привлекло моё внимание, а едва заметные полоски на коже, которые можно было увидеть только при определённом ракурсе, и если было достаточно освещения. Стоило только об этом подумать, как на коже появилась чешуя, которая уже не была фрагментарная как раньше, а будто создавала на мне нательный костюм. Причём и сама чешуя даже на вид стала выглядеть более цельной и внушительной. Благо это можно было убрать и проявлять лишь на нужных мне участках кожи. А то боюсь, если покажусь в таком виде, то меня могут принять за монстра какого-нибудь.
Разрез глаз стал более раскосым, что впрочем, было едва заметно, а вот зрачок основательно вытянулся, и радужка стала более насыщенного зелёного цвета. И это завораживало, будто мой взгляд приобрёл какой-то животный магнетизм.
