После того как Артёму проткнули глаза, прошло 3 года. и он не помнил, где он и кто он.
Артём встал. Но он не видел нечего изо повязки. Он врезался в стену, потом повернулся и Наканец дошол до зеркала. Он снял повязку и увидел, что у него глаза на месте.
Блять, что самной было! Где я – сказал Артём.
Но в друг. К нему в палату зашол врач.
Как вы, Артём Васильевич? Как вы себя? Чуствуется, – сказал врач.
Что Какой Артём Васильевич? Чего, блять, Какой нахуй Артём! – сказал Артём.
Ммм. тот каторо-во к нам превезли в больницу. Это вы! У вас не было глаз, а теперь у вас есть. Что за фигня!
Ммм. Чего Какие Нахер проткнутые глаза! Я вопще не въежаю.
– Ладно, слушай. Ко мне страный парень заходил и сказал, что ты служил Богу и выполнял задание, но тебе проткунли злаза и ты весь был в ранах. На тебя было жутка смареть, ты был весь в крови – рассказал Врач Артёму причину, что попал в больницу, но он нечего не ответил и лёг на кровать и уснул. На следующий день он прошол проверку и выпеслся с больницы и придумал себе новое имя Глеб.
Он пошол до столовай, чтоб поесть. Когда он зашол в столовую, а там была красивая девушка, Она смотрела на него, как знакомава.
Мм. я её где-то видел, но не знаю где. Хмм, – про себя сказал Глеб.
Он сел за стол.
Мне, пожалуйста, чаю и хлебушек с маслом. крикнул Глеб.
Да, сейчас, – сказала повариха.
После столовай. Он пошол погулять по городу, но заметил, что он написан в газете.
– Чего, блять, почему я там напичатон и у меня глаза похожи на кресты. Афиге, – сказал Глеб.
Но перед ним поевляется. Ищё один.
– Ну, привет, Глебушка, ты не помнишь меня – сказала спокойным голосом личнать Глеба.
Ты кто такой – спросил Глеб.
Я – это ты, только другой. Я твоя прошлая личнать, – сказала личнать Глеба.
– Какая личнать? Я тебя не понимаю, – сказал Глеб.
– У тебя Мать умерла от яда змеи. Помнишь – спросила личнасть Глеба.
– Я то помню, она страдала от яда и умерла. Нет, я не помню. Она у меня живая, – ответил личность Глеба.
– Это не твая мать, Твая настоящия мама умерла, и ты жил со свое девушкай Полей. Помнишь А Глеб помнишь – сказала личнасть Глеба.
– Нет, не помню. Хватит Мою мать называть не настоящей. Она настоящая мама! – с крикам сказал Глеб.
