Село Тугул, административный центр небольшого района на северо-востоке Емельяновской области, разноцветным ковром раскинулось между двумя холмами.
В самой середине села располагался огромный, богатый рыбой пруд, выгодно отличающий Тугул от окрестных поселений. На его песчаных берегах летом любила проводить свободное время мужская часть местного населения… с рыболовными снастями в руках. По берегам зеленели густые вербы. За ними на далёкие расстояния протянулись роскошные огороды и сады. Виноград не был в этих садах редкостью – первые его сорта были адаптированы учёными и селекционерами-любителями к сложным климатическим условиям Сибири ещё полвека назад, не без одобрения Иосифа Сталина. С той поры много воды утекло, сибирские виноградари шагнули в своих изысканиях далеко вперёд и взяли не одну медаль высшего достоинства на международных конкурсах, удивляя авторитетные жюри вкусовыми качествами новых сортов винограда.
Вечером пятого июня 1990 года 42-летний житель Тугула Михаил Зубакин, имевший в определённых кругах прозвище «Холера», под хмельком возвращался домой от родственников, праздновавших рождение сына.
Два последних десятилетия Михаил прожил в Кузбассе, где трижды побывал под судом: один раз в Прокопьевске и дважды в Таштаголе. Под милицейские «молотки» всегда попадал за одно и то же – он крал государственное имущество. «Я беру своё, не чужое, ведь государственное добро – оно общее, значит, и моё», – говорили люди его круга и старались реже «обносить» частника. В местах заключения Зубакин провёл в общей сложности девять лет, и когда в последний раз вышел из ворот исправительной колонии, твёрдо решил «завязать» с воровством и вернуться на малую родину, где были похоронены родители. Он приехал в Тугул. Одинокая тётка Лидия Андреевна, родная сестра матери, приняла племянника в свой дом.
Вернувшись в места своего детства, Михаил жил тихо, особой дружбы ни с кем не водил, в конфликт с законом не вступал. Устроился на работу, в свободное время поправил обветшавшие без мужской руки надворные постройки на деревенской усадьбе тётки. Хозяйка не могла на него нарадоваться.